– Немудрено, Кирилл, – отозвался басом Александр. – Перста Монах предупредил, что Дух позвал чужого. Это знамение Рока, но пока никто не знает, на что оно указывает.
– Хм, – Белоус склонился над горячей кружкой травяного напитка, обхватил ее своими большими ладонями, впитывая тепло. – Не могу понять, что в этом парнишке особенного. Я даже следа Дара в нем не ощущаю!
– Дары разными бывают, – многозначительно вымолвил Александр.
Перст молча кивнул в знак согласия. На некоторое время в комнате воцарилась тишина, только слышно было дыхание задумчивой троицы. Белоус поднял бокал и громко отхлебнул немного пахучего напитка.
– А с мальчишкой что будем делать?
– С мальчишкой? – Перст обхватил себя руками за плечи и потянулся, так, что хрустнули суставы. – Получается, братья мои, что посвящение он прошел. Во тьму вошел сам, сам из нее и вышел, а что с собой принес, неизвестно. Чувствую я, начинаются серьезные события, слишком все необычно и странно. Что ты думаешь, Кирилл?
– Думаю, что ты прав, брат, мой урок Георг выполнил, я ему теперь не нужен. А след Дара, пожалуй, в нем все-таки есть. И как это я забыл! Он с первого раза повторил «комплекс огня»!
Перст и Страж изумленно уставились на Последнего Учителя.
– Полностью?! – переспросил Александр.
– В первый раз я с его телом напрямую контактировал, так он ни разу не помешал, и все как на бумагу записалось! Потом уже он самостоятельно комплекс отрабатывал, без огня, конечно.
– Кирилл, это очень важно, нельзя забывать такие вещи! – строго упрекнул Белоуса Перст.
– Да это у меня внеурочный визит Георга к Духу все из головы вычистил. Сколько лет проклятую поляну сторожу, ни разу ни один ученик без меня к Духу не попадал, а тут юнец совсем неподготовленный! Все остальное сразу пустяком показалось. Извини, Перст.
– Бог простит, – сурово отозвался Перст, – а Рок покарает. Гордыня твоя, Кирилл, в тебе не умерла, но спит, правильно меня Монах предупреждал.
Глаза этого человека, только что расслабленно пьющего чай, вдруг так пронзительно впились в лицо Белоуса, что у него внутри заныло струной раскаянье вперемешку со стыдом. Он вдруг ясно осознал, насколько прав посланец Монаха: дело здесь не в забывчивости, а в том, чем он в первую очередь озаботился: нарушением своего приоритета. Стыд! Белоус почувствовал, как покраснел, слава богу, загар скрыл краску стыда.
– Ладно, – тон Аскета перестал звенеть металлом, – хорошо, хоть вспомнил вовремя. Давайте думать.
– Последний Учитель стал первым! – громко сказал Александр, как всегда лаконично, но зато сразу же замял смущение Белоуса и вернул его к сути вопроса.
– Ты прав, Страж, – грустно отозвался Кирилл. – Больше уроков Георгу мне не давать. В школу его надо, Перст, пусть приложится к знанию, пусть проникнется верой.
– Согласен. – Перст повернулся в сторону Стража. – Александр, немедленно направь Креола к Георгу, пусть уводит его в Западную школу.
Старший Страж молча поднялся со стула и вышел за дверь.
– Стар я стал, Перст, – грустно произнес Белоус, провожая глазами Александра.
– Не огорчайся, Кирилл, безошибочен только Рок. Ты еще крепок и полон сил, да и замены тебе пока нет. Так что о покое не мечтай. Будут у тебя новые ученики, со счета собьешься.
В комнату вернулся Александр, молча прошел к своему месту. Сел.
– Исполнено.
ГЛАВА 20
Утром Бенни и Клео пошли дальше по тоннелю. В нем было теперь светло: из маленьких круглых отверстий в стене лился свет и свежий воздух. Адамс подошел и, поднявшись на цыпочках, заглянул внутрь. Толщина стены тоннеля с этой стороны была не больше полуметра. Отверстия были пробиты под легким уклоном, но этого было достаточно, чтобы видеть, что внизу пропасть. Бенни отпрянул.
– Что, страшно?
– А ты как думаешь?! Умереть можно со страху! Понастроили, понимаешь! Вы бы лучше лифт сделали…
Собиратель сначала серьезно смотрел на Бенни, а потом вдруг начал безудержно смеяться. Он хохотал на разные лады и тональности, стучал ладонями по коленям, подпрыгивал. Адамс только первые секунды обиженно посматривал в его сторону, а потом вдруг и сам впал в смешливую истерику. Время от времени кто-то из них бросал слово, и смех возобновлялся с новой силой. Наконец, наваждение улеглось. Бенни и Клео, вытянув ноги, сидели друг против друга на полу.
– Что это мы, Клео? Может, заболели?
– Вставай, больной. Не так уж плохо мы с тобой поболели. Смотри, вся одежда в пыли, а ведь нам сегодня к Монаху!
– Можно подумать, что это царский прием, – проворчал чуть слышно Адамс, старательно отряхивая комбинезон. Но Клео его услышал.
– Монах для меня и всех братьев человек святой. Прошу тебя, говори о нем уважительно или вообще не говори. Ладно?
– Извини, – испуганно ответил Бенни, – это все от усталости. Я не хотел вас обидеть.
Скоро тоннель вывел их на поверхность. Собиратель подошел к двум железным створкам и распахнул их. Легкий скрип ржавого железа, и перед ними открылась ровная площадка, огороженная тросом на вбитых в скалу стальных шестах. Справа площадка упиралась в большие полукруглые ворота. Они были закрыты Бенни прикинул, что при желании в них легко въехал бы фургон, на котором он с друзьями удирал по Свалке. Сразу же над ними начиналась отвесная белая скала.
– Что это за камень над воротами?
– Наверное, гранит или нечто подобное. Какой-то особый сорт.
– Поэтому гора и называется Белой?
– Может быть. Впрочем, здесь белого цвета хватает. Смотри выше.
Адамс задрал голову и увидел снег. Чистый, ослепительно сияющий в лучах солнца.
– А там что? – Бенни показал рукой в левую сторону от ворот.
Там из-под горы выглядывала хорошо утоптанная широкая дорога, по ней можно было проехать на небольшом автомобиле. Дорога выходила снизу и упиралась в площадку.
– Ты имеешь в виду окончание тропы?
– То есть как это – тропы?! Ты хочешь сказать, что сюда можно спокойненько прийти пешочком?!
– Да, а как же. Ведь спускаться по лестнице невозможно.
– Зачем же влезать сюда по этому смертельно опасному пути, если можно дойти по тропе?
– Хорошо, отвечаю. Чтобы восходить к Белой горе по широкой дороге, надо обязательно сначала по ней спуститься.
– Подниматься в первый раз, значит, нельзя?
– Нельзя. Даже Монах сюда вползал по этой лестнице.
– Но объясни мне, зачем?!
– По нашему поверью, пройти эту лестницу может человек только с добрыми намерениями.
– А с плохими – упадет?
– Точно.
– И много падает?
– Хватает. Сходи вниз, посчитай кости и черепа.
– Суровые у вас испытания, на грани смерти.
– Как и сама жизнь, Бенни.
– Значит, я прошел испытание?
– Прошел.
– Ладно. Веди к Монаху.
– Ишь ты, – усмехнулся Собиратель, – расхорохорился. Сиди, жди, пока вызовут. Вон скамейка, справа
