карьерист. Такая вот я сука… Поэтому, я чрезвычайно заинтересован, чтобы честь этого открытия, которое несомненно положительно скажется на моем дальнейшем продвижении по службе, принадлежала именно мне. Предлагаю тебе сейчас же, не откладывая дела в долгий ящик, выложить мне всю известную тебе информацию об этой группировке — фамилии, должности, клички руководителей и прочей верхушки, структура, организация, способы связи и прочее. Я знаю, Лось, тебе известно очень многое! Ну, а в благодарность за эту любезность я разрешу тебе свалить сейчас же на все четыре стороны. И даже разрешу прихватить кое-что из имущества. К6нечно, я не могу гарантировать тебе полную свободу и в будущем, но тут уже все зависит от тебя и наоборот — от меня ничего не зависит. Ну как, по рукам? Думаю, предложение для тебя архивыгодное… Лось ничего не ответил. Губы его были плотно сжаты, скулы резко обозначились, по лбу извилистой чертой побежали морщины а глаза неподвижно смотрели в одну точку. Было видно, что он о чем-то напряженно размышляет.
— Соображай быстрее, голубчик, у нас мало времени, — поторопил его Шура Холмов, уже не сомневавшийся в своей победе. — Только не забывай, что тебе грозит расстрельная статья за участие в организованной преступной группе и бандитизм. Времена-то сам знаешь нынче какие…
— Что-то я вас никак не пойму, гражданин начальник, — наконец произнес Лосинский, подняв на Холмова свой тяжелый, сверлящий взгляд. — То наркотики у меня собирались какие-то искать, то теперь какую-то банду на меня повесить хотите… Вы, может быть, адресом ошиблись, а?
— Ах вот ты как заговорил, бляха медная… — изменившись в лице забормотал Шура с некоторой долей растерянности в голосе. Для него подобный ответ Лося стал полной неожиданностью. — Что ж… Даю тебе на размышление ровно минуту, а потом пеняй на себя.
— Мне не о чем размышлять, — с каким-то зловещим спокойствием произнес Лосинский, приподнимаясь в кресле. — Вы, кажется, хотели осмотреть дом, насколько я понял? Осматривайте быстрее и выметайтесь, у меня нет времени с вами ерундой заниматься…
«Ишь ты, как он осмелел, зараза!» — с явным неудовольствием и раздражением подумал Холмов. — «Черт, дело осложняется. Придется везти его за город, в какую-нибудь посадку, и там с ним маленько поработать. Все равно заставлю его расколоться, никуда он от меня уже не денется».
— В таком случае, прошу вас немедленно следовать за мной! — повысил голос Шура. — Поедем в райотдел, там с тобо… с вами по-другому побеседуют.
— Никуда я не поеду! — твердо заявил Лось, глядя Шуре прямо в глаза. — У вас нет ордера на мой арест.
— Это не арест, а превентивное задержание лица, подозреваемого в совершении преступления! — заорал начавший терять терпение Холмов. — По закону допускается…
Пока Холмов и Лось таким образом пререкались и спорили, Дима Вацман прогуливался по двору, время от времени с опаской посматривая в сторону лежавших возле сарая овчарок, злобно и подозрительно наблюдающих за каждым его движением, но не нападавших. «Служба» у Вацмана была не особенно трудной и опасной. Приезжавшие к Лосю визитеры, едва заслышав его фразу о плановой проверке РОВД, тут же поспешно ретировались, порой даже не успев попрощаться.
Но вот у ворот дома Лосинского остановилась очередная машина — светло-бежевая «Волга». Из нее вышел невысокий полный мужчина, одетый в дорогое отлично сшитое пальто и мягкую шляпу. Мужчина небрежно толкнул калитку и с важным видом вошел во двор.
— Нельзя сюда, — сухо произнес Дима, небрежно сплюнув через плечо и загородив толстяку дорогу. — Плановая проверка райотделом милиции паспортного режима и прописки. Приезжайте через час.
— Че-его?! — недоуменно произнес мужчина, растерянно хлопая белесыми ресницами. — Какая еще плановая проверка райотдела?…
— Такая, — согнув в локте правую руку изобразил Вацман не очень приличный жест. И, вспомнив наставления Холмова о том, что нужно быть наглым, добавил. — Катился бы ты отсюда колбаской, дядя…
Толстяк вдруг покраснел и стал раздуваться, словно водолаз, в резиновый костюм которого помпой накачивают воздух.
— Что?! — внезапно заорал он, дыхнув на Диму коньячным перегаром. — Да ты кто такой, щенок? Откуда ты тут взялся? — Я вот… пожалуйста… — забормотал растерявшийся Дима, доставая из кармана свое удостоверение. — Мы, сотрудники РОВД…. это здесь…
Толстяк неожиданно ловко выхватил из его рук «корочку» и, раскрыв, углубился в ее изучение.
— Ах, стало быть это Вацман! — через полминуты зловеще произнес он, отшвырнув Димино удостоверение служащего вытрезвителя в системе МВД в сторону. — Так-так…
И, больше не обращая на Диму никакого внимания, мужчина решительно направился в дом. Там в это время происходила борьба. Пыхтя от натуги, Холмов заломил-таки руки отчаянно сопротивлявшегося Лося ему за спину и пытался одеть наручники. С большим трудом ему это, наконец, удалось. И тут, увидев вошедшего мужчину, Лось вдруг заорал во весь голос.
— Виктор Павлович! Так, значит вас не арестовали! А этот мудак говорил мне… Ах ты ж падло… Шура поднял глаза и, взглянув на стоявшего в проеме двери толстяка, моментально покрылся холодной испариной — перед ним был не кто иной, как полковник милиции Виктор Павлович Люстрин собственною персоной. Который хорошо знал Холмова в лицо и был его главным врагом… Шура даже зажмурился, втайне надеясь, что это какой-то глупый мираж. Но это был не мираж — когда Холмов открыл глаза, Люстрин продолжал стоять на прежнем месте, ошеломленно глядя то на Шуру, то на хрипящего Лося в наручниках, и пытаясь сообразить — что же это такое происходит…
Да, это была непруха, глупое и роковое стечение обстоятельств, невезение высшей марки. Что ж, такое случается даже в жизни, не говоря уже о захватывающем детективном романе. Тем не менее, из данной пикантной ситуации нужно было немедленно выпутываться. Перебрав в голове за какое-то мгновение с десяток вариантов, Холмов отчетливо понял, что мирный выход (с извинениями, типа «я пошутил» или «пардон, ошибся адресом») из сложившихся обстоятельств невозможен. Поэтому он остановился на самом радикальном варианте. Собственно, остановился даже не он, а его подсознание. В голове у Шуры еще продолжали мелькать различные мысли, а его правая рука уже совершила короткий замах и сильным ударом врезала Люстрину но скуле. Повернувшись на подкосившихся ногах, тот мягко рухнул на пол. Вырубив вторым сильным ударом трепыхавшегося Лося, Холмов бросился в комнату, где Серега караулил улегшихся на полу остальных обитателей дома.
— Серега, шухер! — прошипел сквозь зубы тяжело дышавший Шура. — Валим отсюда быстро…
Шандура моментально все понял, схватил со стола пару пачек с деньгами, на ходу сунул их в карман и выбежал из комнаты.
Глава 5. Бегство
Все трое торопливо, чуть ли не бегом выскочили со двора и направились к стоявшей на соседней улице «Вольво».
— Вацман, ну как же это ты пустил этого гада, я ведь просил тебя!.. — чуть не плача, горестно воскликнул Холмов. До его сознания постепенно стал доходить весь катастрофический ужас и вся непоправимость происшедшего. Он прекрасно понимал, что за неслыханную дерзость двух его сегодняшних налетов на мафиозные логова с ним расправятся самым жестоким образом. И расплата эта наступит немедленно, еще до сегодняшнего захода солнца…
— Да я, понимаешь, не пускал, а он… — сбивчиво начал рассказывать Дима. Услышав о том, что Люстрин видел служебное удостоверение Вацмана, а стало быть, теперь знает его фамилию и место работы, Шура рассмеялся истерическим, нервным смехом: теперь и Дима был обречен…
Они сели в машину и Холмов на большой скорости повел «Вольво» в сторону Молдаванки.
— Извини, брат Серега, дальше тебе придется добираться самому, — остановив автомобиль на одном из перекрестков сказал Шура, повернувшись к Шандуре. — У нас времени в обрез, так что некогда тебя везти в райотдел. Спасибо тебе за помощь…
