— Начните с начала. Так, кажется, принято говорить в подобных случаях. Эмили наморщила лоб.
— В таком случае попытаюсь вспомнить что-нибудь из раннего детства. Если вам станет скучно, мистер Колторн, сразу дайте знать. А то я иногда слишком увлекаюсь…
И поскольку профессор ничего не ответил, Эмили начала вслух перечислять свои первые воспоминания.
Колторн оказался отличным слушателем. Он внимал Эмили серьезно и сосредоточенно, не перебивая, лишь изредка уточняя какую-нибудь деталь или же кратко выражая свое одобрение или удивление. Незаметно для себя Эмили разговорилась и в течение часа пересказала практически всю свою жизнь.
Впрочем, рассказывать особенно было нечего. Лучшая ученица в школе, затем в университете. Дружная веселая семья, внезапно и трагически переставшая существовать по вине пьяного водителя. Майк, на долгие годы заменивший ей отца, мать и друга. Робкая надежда когда-нибудь сделать что-нибудь полезное для науки и уж во всяком случае положить жизнь на ее алтарь.
— А как же любовь, семья, дети? — недоверчиво поинтересовался Колторн.
— Не знаю, — просто ответила Эмили. — До сих пор я как-то об этом не задумывалась.
Профессор скептически хмыкнул.
— Странно слышать такое от молоденькой девушки. Кажется, вам всего двадцать четыре?
— Двадцать шесть, — нехотя поправила Эмили.
— Все равно. И вы даже не были ни разу влюблены?
Эмили честно ответила:
— Нет. Если не считать полудетских увлечений…
— Отчего же так? Для такой девушки, как вы, это по меньшей мере противоестественно.
Почему? — хотела спросить Эмили в надежде услышать, что Джек Колторн считаете ее если не красивой, то хотя бы привлекательной.
Но тут их разговор прервало насмешливое фырканье, донесшееся с заднего сиденья. А ведь Эмили почти забыла о существовании Роуз!
Притворно-медовый голосок протянул:
— А по-моему, ничего противоестественного. Если девушка красива, жизнь сама кладет все к ее ногам. Если же нет… Что ж, стать самой умной — вполне достойный выход.
Эмили судорожно вцепилась в ручку дверцы. Она чувствовала себя так, будто на нее вылили ушат помоев. О господи, давно ли Роуз прислушивается к их разговору? На душе вдруг стало муторно и противно. Что-то теперь подумает о ней профессор…
Однако тот, бросив на Эмили ободряющий взгляд, холодно процедил, обращаясь к зеркалу заднего вида:
— Выходит, женщина может быть либо умной, либо красивой?
— Да, так, — с вызовом подтвердила Роуз.
— В таком случае вы очень красивы, мисс Лантон. Очень! — подчеркнул Колторн с убийственным спокойствием.
И никто, даже Роуз, не счел бы слова профессора комплиментом.
До места стоянки они добрались вовремя. Жара только-только начала досаждать по- настоящему.
Поскольку отправляться на поиски, не дождавшись вечернего понижения температуры, не имело смысла, Колторн разрешил девушкам отдохнуть после утомительного пути. Сам же отправился потолковать с местными жителями, надеясь что-нибудь разузнать о загадочном кактусе.
Для гостей был предназначен один из маленьких домиков, стоящий несколько на отшибе от деревни. Обстановка внутри оказалась поистине спартанской. Впрочем, самое необходимое все же присутствовало. Кухня была совсем крошечная, удобства располагались на улице. Единственную жилую комнату разделяла свежепостроенная перегородка. Кроватей было ровно три. Видимо, Колторн заранее предупредил, что с ним приедут две девушки.
И когда только успел? — мысленно изумилась Эмили. А главное, откуда в нем столько энергии? Вот она, например, всю дорогу просто сидела, но между тем чувствует себя разбитой до невозможности. А Джек Колторн, проведший столько часов за рулем, бодр и свеж как огурчик. Не захотел прилечь даже на полчасика!
Пока Эмили пыталась хоть как-то разобрать вещи и обустроиться на новом месте, где предстояло провести пару недель, Роуз лежала ничком на одной и кроватей и стонала.
— О боже, неужели я добровольно согласилась забраться в такую глушь? — причитала она. — Я так и не поняла, где здесь ванная? Как я должна мыться, в этом ужасном корыте? А в туалет ходить в самом деле на улицу?
Эмили наконец оставила безуспешные попытки разобрать чемоданы. Последовав соблазнительному примеру Роуз, с наслаждением растянулась на соседней кровати.
— Не переживай, Роуз. Ведь, собственно говоря, профессор все равно не оставил тебе выбора. В сущности, здесь не так уж и плохо.
— Не плохо? Здесь ужасно! — безапелляционно заявила Роуз. — И так душно… От жары я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.
Эмили вздохнула.
— Миллионы людей живут так и не жалуются. Между прочим, гидромассажную ванну и кондиционер изобрели сравнительно недавно. Многие тысячи лет человечество прекрасно обходилось и без них.
— Бедненькие! — Роуз, как обычно, была в своем репертуаре. — Какое счастье, что мне посчастливилось родиться именно в двадцатом веке!
— И не в сельской местности, да? — съязвила Эмили.
Не подметив шпильки, Роуз простодушно кивнула.
— Именно. Нет ничего на свете лучше города.
Дальнейшую беседу прервало возвращение профессора. Бесцеремонно заглянув за перегородку и увидев безжизненно распростертые тела помощниц, Колторн насмешливо произнес:
— Отдыхаете? — Обе девушки так и подскочили. — Что ж, отдыхайте, ибо нам предстоит много работы. Здесь никто ничего не слышал о злополучном кактусе. Так что придется методично прочесывать квадрат за квадратом согласно карте, причем особенно не рассчитывая на успех.
Эмили настороженно взглянула на него.
— Выходит…
— Да. Похоже, история с кактусом оказалась очередной научной уткой.
Внимательно прислушавшаяся к разговору Роуз вдруг обрадовано захлопала в ладоши.
— Значит, нас ничто не держит в этом кошмарном месте? Мы можем вернуться в Штаты прямо сегодня, да?
Эмили и Колторн переглянулись. Профессор хмыкнул и назидательно произнес:
— Видите ли, мисс Лантон, перед нами как раз и стоит задача проверить, слухи это или нет. И пока мы не прочешем каждый сантиметр этой полупустыни, о возвращении не стоит и думать.
Во взгляде Роуз отразилось отчаяние.
— Но зачем, когда и без того все ясно? Ведь и вы, и Эмили уверены, что никакого кактуса нет!
Эмили неожиданно подумала, что Роуз похожа на маленького обиженного ребенка, у которого забрали конфету. Ей вдруг стало очень жаль ее. Приблизившись и мягко прикоснувшись к холеной руке с безупречным маникюром, она сказала:
— Роуз, так положено. Мы не можем делать каких-либо выводов, основываясь лишь на показаниях горстки людей. Необходимо лично убедиться, произрастает здесь данный вид или нет. А потом — сразу домой!
Роуз подняла глаза на Эмили и печально улыбнулась. Улыбка на этот раз выглядела совершенно искренней.
— Спасибо, Эмили. Но все равно здесь ужасно! — И она, ничком упав на кровать, уткнулась головой в подушку.
Поняв по вздрагивающим плечам, что Роуз плачет, Эмили захотела сесть рядом и попытаться успокоить ее. Однако Колторн жестом остановил ее. Подойдя вплотную, тихо шепнул:
