знакомыми, не забывавшими почтить память усопшего. Но даже среди таких редко кто удосуживался отправлять открытку с благодарностью.
— Скажите, вы каждый месяц посещаете могилу покойного? — всякий раз спрашивал Тани, заходя в очередной дом из намеченных семи.
И в ответ слышал:
— Нет, мы бываем лишь осенью и весной в праздник Хиган [11] или:
— В первый год кончины мы приходили каждый месяц, а потом лишь в годовщину смерти, во время церемонии поминовения усопшего. Что до ухода за могилой, то мы рассчитываем на храмовых работников.
Но, как оказалось, родственники шести упомянутых семей посетили могилы усопших после двадцать второго сентября и случайно заглянули в ящики для визиток.
— Вы обязательно проверяете эти ящики, когда приходите на могилу усопшего? — спрашивал Тани.
Одни отвечали:
— Не всегда, но в этот раз посмотрели.
— Как правило, проверяем ящики для визиток, когда приходим на кладбище. Покойный был военным, его бывшие подчиненные нередко приходят на его могилу, а мы узнаем об этом благодаря визитным карточкам, которые они оставляют. Мы и ящик сделали побольше, чтобы он сразу бросался в глаза, — говорили другие.
Так ему ответили и в семействе Юкава, где покойный был в чине вице-адмирала.
Родственники Татибана сказали Тани; что посещали могилы усопших, но не знают, были ли в ящиках визитные карточки Нитты. Этот факт не показался странным. По-видимому, их не интересовало, кто посетил могилу их родственника. Во всяком случае, Тани так расценил их ответ.
Выслушав точку зрения Тани, Кинуи спросил:
— Татибана, кажется, военный?
— Да, он скончался в чине генерал-майора.
— И, наверное, на могилу приходят его бывшие подчиненные почтить память усопшего, а значит, родственники должны интересоваться визитными карточками, которые те оставляют?
— Согласен. То же самое мне ответили в семействе Юкавы. Но следует учитывать, что теперь уже не с тем почтением относятся к военным, как в былые времена. Соответственно и посетителей в дни поминовения стало зна-. чительно меньше.
— Может, в армии и на флоте к этому относятся по-разному, — пробормотал Кинуи. — А скажи: Хаяма тоже был военным?
— Похоже, что нет. У семейства Хаямы огромный особняк и обширный участок. Я обратил на это внимание, пока шел от ворот к дому. Одних овчарок пять штук насчитал. По всей видимости, глава семьи — предприниматель. Хозяин не соизволил со мной разговаривать и выслал секретаря.
— Секретаря?
— Ага, молодого человека лет двадцати пяти, похожего на студента.
— И этот секретарь смог тебе рассказать обо всем, что касалось посещения могилы родственниками?
— Нет, он вернулся в дом, потом снова вышел и ответил, что в последнее время никто из родственников могилы усопшего не посещал.
— Ну что же, спасибо за труды. Будем считать версию о визитных карточках отработанной. Ничего нового она нам не дала. С завтрашнего дня отправляйся на помощь Мите, — разочарованно сказал Кинуи, глядя на усталое лицо Тани.
Вечером Хамото позвонил Кинуи, чтобы узнать о результатах посещения Тани упомянутых семи семейств. Кинуи кратко пересказал ему все, что узнал от Тани, и подтвердил, что версия о визитных карточках ничего не дала.
— А вам все же не кажется странным, что лишь родственники Татибана и Хаямы заявили, будто у них нет визиток Нитты? — возразил Хамото. — Мне хотелось бы самому переговорить с ними. Тани сейчас у вас?
— Нет, я отправил его в помощь Мите в полицейское отделение Итикава. Но если вам нужны дополнительные сведения, я постараюсь их дать, поскольку Тани мне все доложил в деталях.
Повесив трубку, Хамото выскочил из редакции и через пятнадцать минут был уже в штабе розыска. Кинуи обратил внимание на его возбужденный вид. Хамото шлепнулся на стул и сразу же заявил:
— Считаю крайне подозрительным утверждения родственников Хаямы и Татибана, будто визитных карточек Нитты они не видели. Ведь у остальных пяти они были.
— Простоте запомнили, а семейства Хаямы и Татибана могли не обратить внимания на визитки Нитты. Ничего особенно странного или подозрительного я в этом не усматриваю. Того же мнения придерживается Тани, — холодно ответил Кинуи.
Хамото молча выслушал помощника. инспектора, но по выражению его лица было видно, что он не согласен.
— Вы и Тани так говорите, потому что своими глазами не видели на кладбище эти ящики для визиток, — возразил он. — Между прочим, могилы Хаяма и Татибана расположены довольно далеко, насколько я помню, метрах в тридцати друг от друга. И я не могу поверить, что Нитта опускал свои визитные карточки подряд во все соседние могилы, а только эти две почему-то обошел. Значит, они там были, и если родственники Хаямы и Татибана утверждают, будто они их не видели, то куда они могли исчезнуть? Ящики для визиток сделаны прочно, сверху крышки, так что ни дождь, ни ветер им не страшны. Они не могут потеряться, если кто-то их специально не вытащит.
— Но где у вас доказательства, что Нитта обязательно опустил визитки и в эти два ящика? — возразил Кинуи.
— У меня их нет, но, зная его характер и психику, я не могу поверить, чтобы он, вкладывая сотню визиток во все ящики подряд, вдруг обошел эти два.
— Вот если бы мы знали, с какой целью Нитта опускал в ящики свои визитки, нам легче было бы понять, почему он оставил без внимания могилы Татибана и Хаямы, — сказал Кинуи.
— Вы сказали о цели? Но ведь я уже несколько раз повторял, что в этих его действиях никакой цели не было. Поэтому меня и поставили в тупик найденные на могилах его визитные карточки. Поступок, совершенный без всякой цели. Я ведь уже спрашивал у вас, разве вы сами никогда не совершали бесцельных поступков? Разве не рассказывал я, как Таноки у меня на глазах бросал катышки бумаги через ограду незнакомого ему дома? Вот вы сами, беседуя со мной, время от времени начинаете шевелить большим пальцем левой руки. Это тоже бесцельное, неосознанное действие. Разница лишь в том, что оно не может привести к каким-либо последствиям, а вот забрасывание катышков бумаги в чужой сад или опускание визитных карточек на чужие могилы — могут!
— Понимаю. — Кинуи кивнул, будто бы соглашаясь с Хамото. — Но, господин Хамото, всё это лишь плод ваших рассуждений. Даже если бы Нитта, получавший некое удовлетворение и радость от своих бесцельных поступков, был сейчас жив, навряд ли он помнил бы о том, опускал ли свои визитные карточки во все ящики подряд или две могилы пропустил. Представьте, что у меня вдруг появилось желание прогуляться по кладбищу и оставить на могилах свои визитные карточки. Мне было бы совершенно безразлично, на каких могилах я их оставляю. Все эти сотни бессловесных могил отличаются друг от друга по величине, по форме. И я вполне могу пройти мимо одной или двух, оставить их без внимания. Неужели вы считаете, что это невозможно?
— Согласен, но к Нитте такое предположение не подходит. Зная его характер, могу утверждать, что он опускал свои визитки во все ящики подряд, ни одного не пропуская.
— Крайне сожалею, но согласиться с вами не могу. Поймите, полиция в своих действиях может опираться лишь на достоверные факты. — Кинуи сочувственно поглядел на Хамото. — Я поручил это дело Тани, рассчитывая, что он добудет веские доказательства, но его труды оказались напрасными. Хотя, как я уже говорил, напрасный труд позволяет нам одно за другим отбрасывать лишнее.
— Так вы считаете это лишним? — возмутился Хамото. 'Нет, помощник инспектора неправ, —
