Воспользовавшись намеком, д’Оврезон начал нараспев вспоминать:
— Плавал плот перед плотиной, плыть хотел к Гнилому морю.
— Ну, хорошо. — Сильвана улыбнулась. — А что вы скажете по поводу соревнований сегодня вечером?
Д’Оврезон скрестил на груди тонкие руки:
— Для меня это окажется слишком суровым испытанием.
— Но если бы вы взяли меня…
— …тогда стремление леди Даринии к сватовству было бы удовлетворено. — Д’Оврезон подмигнул Тому. — К тому же вы смогли бы не ходить на «Эдду».
— О-о-о! Тут Томас Коркориган? Как твои дела?
Том был пригвожден к месту. Он почувствовал, как краска залила его лицо.
«Она помнит мое имя», — поразился он.
Постоянная острая боль в левой руке на мгновение пропала.
— Э-э, хорошо… Спасибо.
Боль тут же вернулась. Но Тома бросило в жар от смущения, а не от боли.
Тем временем голограмма девушки снова повернулась к д’Оврезону:
— Приходите, Корд. Спасите меня от скуки, пожалуйста.
— Хорошо…
Сильвана показала маленький переливающийся фиолетовый кристалл, с молочными прожилками.
— Это мой единственный шанс рассказать вам последний парадокс Галдрива.
— Весьма смахивает на шантаж.
После того как изображение леди Сильваны исчезло, лорд д’Оврезон повернулся к Тому:
— Ты не знаешь, где будет проходить чтение стихов?
— В галерее Венелуза.
Терминал был все еще включен, и Том сделал управляющий жест — движение вышло неловкое, так как псевдоразумный костюм был довольно тяжелым, — и топографическая триконка превратилась в существо.
Серые глаза д’Оврезона остались холодными.
— У тебя получилось. Ловко сделано. Том поклонился:
— Я заберу костюм…
— Подожди минуту, пожалуйста. — Улыбка заиграла на тонких губах д’Оврезона. — Не пойми превратно… Ты, старина, не в моем вкусе… Но я хотел бы, чтобы ты сопровождал нас сегодня вечером, если сможешь.
— Конечно.
— И исполнял обязанности сопровождающего. Я уверен, ты понимаешь, что я имею в виду.
— Ага. — Том невольно улыбнулся в ответ. — Значит, не только леди Дариния строит планы относительно вашего будущего.
Д’Оврезону нравилось, что Том говорил так свободно.
— Скажем, мне нужен телохранитель… По рукам?
Том кивнул, что вообще говоря было нелепым, ведь молодой лорд мог просто ему приказать.
— По рукам.
Том, кланяясь, собрался было уйти, но д’Оврезон опять остановил его. Розовый чемодан развернулся при приближении д’Оврезона, и молодой лорд вытянул оттуда маленький белый предмет.
— Посмотри, Том, кажется, тут то, что надо? Это — подарок для леди Сильваны. — Он держал триконку. — Что ты об этом думаешь?
Сделанная из твердого материала, триконка потеряла утонченность голограммы, но ее смысл был ясен: Это утверждение ложно.
— Уверен, что миледи оценит ее вещественность, — сказал Том. И подумал: «Он хочет, чтобы я идентифицировал ее как парадокс Епименидеса».
Но сдержанность Тома, казалось, только развлекала д’Оврезона.
— Ладно… Ты узнаешь материал? Том кивнул:
— Это — сурьма.
Оба ни с того ни с сего вдруг улыбнулись.
— Неплохо придумано, милорд, — Том поклонился.
— Возможно, и так, — д’Оврезон ответил ему еле заметным поклоном. — Послушай, Том! Я бы предпочел, чтобы наедине ты называл меня Кордувен.
Статус слуги гамма-класса давал Тому право на ограниченный доступ к Сети Родословных. Вернувшись на кухню, он начал изучать родословные древа, пока на экране не высветился один из узлов. Триконка, представляющая этот узел, медленно вращалась.
Оракул Жерар д’Оврезон.
Ошибки нет.
— Будь ты проклят! — пробормотал Том и тут же испуганно оглянулся.
Никто не слышал.
Над его головой тихо пролетел золотистый дрон, и тогда юноша отключил дисплей.
«Вы мне нравитесь, Кордувен, — подумал он. Закрыл глаза, затем вновь открыл их. — Почему вы оказались его братом?»
Глава 21
Сидя на балконе, расположенном посередине между полом и потолком, Том наблюдал за тренировкой левитоциклистов. Своды находились на высоте пятнадцати метров над полированными мраморными полами, и серебристые левитоциклы со свистом проносились по залам. Они вписывались в невероятные повороты. Их водители переворачивались вниз головой и бесшабашно, устремлялись навстречу друг другу. Иногда машины неслись по четыре в ряд, почти касаясь друг друга.
Помимо Тома за этим зрелищем наблюдали несколько слуг, сидевших на каменных плитах внизу. Рой микро-дронов снялся с места и улетел, когда одинокий левитоцикл пронесся мимо них.
«Я никогда не смог бы проделывать подобные штуки», — подумал Том.
У него голова начинала кружиться даже тогда, когда он просто перегибался через перила. Он отошел от края балкона и пощупал воротник своей рубашки: кремового цвета с бирюзовыми вставками. Это было уродливое одеяние. Однако выглядело оно дорогим.
— Эгоист, — объявил шеф Кельдур, глядя на суетящихся вокруг него слуг. — Вот кто он, лорд д’Оврезон!
— Сэр? — Том вопросительно поднял бровь, игнорируя предупреждающий взгляд Жака.
— Завтра у него День совершеннолетия, а мы даже не знаем его любимое блюдо, — шеф покачал головой. — Он приехал без своей свиты. Куда мы все катимся?
— Я мог бы… э-э… спросить его сегодня вечером, если вы пожелаете… во время состязания.
