с увлечениями, давно переросшими в спокойный интерес, нет ее, взрослой, а есть только девушка с испуганными глазами, живущая лишь своими страстями, есть Алиса без «вчера» и «завтра» — Алиса сегодня… Стало немного страшно, как обычно становится человеку, попавшему в снежный вихрь и в безвольных жестах рук осознавшему свою невесомую беспомощность…
…Объявили регистрацию на рейс.
Галина вышла из туалетной комнаты и, увидев решительно приближающуюся к ней знакомую фигуру, поначалу улыбнулась. Но тут в общем гуле явственно раздался крик Левушки:
— Уберите эту чумовую!..
Потом Левушка сипел почти беззвучно, согнувшись от удара металлическим носом ботинка.
— А не путайся под ногами!
Долинская, испуганно отпрянув, начала доставать из сумочки телефон. В следующую секунду он, выбитый ногой Кирш из рук хозяйки, уже валялся в нескольких метрах от нее.
Свирепея, Кирш всегда чувствовала, как сжимаются ее челюсти, и переставала узнавать свой голос, становящийся в такие минуты низким, тяжелым и монотонным; вот и сейчас она доставала слова из глубин, как булыжники:
— Мадам, твою мать!.. Всегда говорила, что женщин не бью. Но какая ты женщина, ты — паскуда!
Галина сузила глаза, стараясь не выдать охватившей ее паники.
— Кирюш, мы же взрослые люди, мы же можем договориться,..
— С чертом в аду будешь договариваться!.. Девочку убила, с-сука!
Двух ударов оказалось достаточно, чтобы Долинская потеряла равновесие и, ударившись о стену, съехала по ней на пол.
Вокруг начали собираться зеваки, кто-то позвал милицию. В ту же секунду, расталкивая народ, появились несколько мужчин в штатском: двое за руки удержали неистовствующую Кирш, двое подняли с пола Галину, и один из них звякнул перед ее разбитым носом наручниками, показывая их товарищу:
— Бесполезная затея, да?
— А-а… Убирай! — махнул тот рукой, видя, что Долинская теряет сознание, — Этой вот лучше надеть! — Он кивнул на Кирш.
— Этой не надо, мы же договорились.
Рядом с Кирш как из-под земли возник Денис… Когда они вдвоем вышли на улицу — каждый с откры той бутылкой пива, Денис покосился на Кирш и вздохнул:
— Могли бы тебя задержать, вовремя я… А ты зачем сюда приехала? Ты же официально еще под подозрением…
Кирш промолчала и, сделав несколько глотков, внимательно посмотрела на своего спутника.
— Спасибо тебе, Ден. Слушай, а ты на машине?
— А что? — Денис остановился.
— Как что?! Мне к сыну надо, раз я теперь не опальная.
— Ну да, Новый год — семейный праздник…
Кирш ошарашенно смотрела на приятеля:
— Сегодня Новый год?.. Денег не одолжишь?
Денис кивнул, открывая машину.
— В «Детский мир» поедем: мне тоже надо Кире куклу купить.
Кирш села на заднее сиденье и,как только они тронулись, легла, поджав ноги так, что колени уперлись в спинку переднего кресла. Рассказа Дена о ходе расследования и о том, сколько статей теперь повесят на Галину, Кирш уже не слышала; после бессонной ночи она провалилась в иное измерение, едва успев сомкнуть веки.
Безвозвратно человек уходит в бездонную глубину лишь с камнем на шее: на самой глубине боли, когда кажется, что уже не хватит ни сил, ни желания подняться, он должен знать, что сил всегда достанет, что терпеливого поднимет к воздуху невидимая любящая рука. «Так плохо бывает только перед взлетом!»— не раз утешала Кирш опустошенную очередным неудачным романом Ли Лит или Рэй, вновь разуверившуюся в смысле своего существования. Сама она всегда боялась, что та глубина, где ей уже невыносимо, еще не самая страшная из уготованных ей глубин…
Когда Кирш очнулась оттого, что машина остановилась, она несколько секунд боялась открывать глаза: нужно было попять, в каком мире она находится. И, просыпаясь окончательно, Кирш вспоминала: теперь ее не считают убийцей Лизы, теперь она отомстила за нее, как могла, теперь она может не прятаться, ездить к сыну и встретить с ним Новый год, — все изменилось к лучшему. Но что-то все же было не так… Что? Не приехала Алиса и вряд ли объявится в оставшиеся до волшебного боя курантов пят надцать часов…
Максимка бросился Кирш на шею, даже не взглянув на пестрые мешки с подарками — такие же большие карие глаза, как у нее, но на маленьком еще лице восторженно хлопали в ответ на ее улыбку.
— Меня бабушка в школу на будущий год запишет, в местную!
— Нет, Максим, в школу ты пойдешь в Москве, — спокойно ответила Кирш, поставив сына на пол и присев на корточки.
— Я в Москву жить не поеду, мои легкие не выдержат вновь того воздуха!.. Нам с Максимкой и здесь хорошо! — обиженно констатировала мама Кирш, присев на стул в коридоре.
— А мы няню наймем. — Кирш прижимала к себе сына, а он уже хлопал в ладоши:
— Мы тетю Мальвину в няни наймем!
— Кого?! — Кирш старалась быть суровой, но с трудом сдерживала смех.
— Она сама ему так разрешила ее звать, я против была, буркнула мать, не поворачиваясь, входя обратно в комнату.
Они наряжали елку и бегали друг за другом в масках, а когда по дому разлился теплый запах сдобного теста и бабушка прилегла отдохнуть, Кирш и Максимка на цыпочках пробрались на кухню, где, накрытые полотенцем, на горячем противне прятались румяные пирожки. Кирш прислонилась к косяку и потерла нос: счастье — смеющееся лицо твоего ребенка, жующего самый вкусный на свете пирожок…
Она тоже заглянула под полотенце и, откусив пирожок, присела рядом с сыном на корточки. Разговаривать с набитым ртом было неудобно, и они просто улыбались друг другу.
— Наелся?
Сын кивнул такой же короткой темной челкой, как у Кирш.
— Тогда пошли, пока бабушка нас не разоблачила.
Максимка бегом устремился к незаслуженно забытым, хотя уже давно развернутым подаркам, и спустя несколько минут они вместе запускали по железной дороге, проложенной вокруг ритуального дерева, веселый голубой вагончик.
— К нам на нем приедет Дед Мороз, да? — Максимка отбежал, чтобы снова утащить с кухни пирожок.
Кирш улыбнулась ему вслед и вздохнула.
— Надеюсь, что Снегурочка. Хотя…
Максимка вбежал, держа в одной руке пирожок, а в другой — мамин телефон;
— Ты его на столе забыла, он там жужжал! Пропущенный вызов…
Набирая Алисин номер, Кирш боялась, что на том конце провода может быть слышен стук ее сердца…
Они говорили не дольше минуты, как будто уже давно условились, что Алиса приезжает сегодня вечером, просто нужно было напомнить друг другу о старой договоренности. Кирш предупредила, что собирается встречать Новый год с сыном, с которым сейчас пускает паровозик, и пригласила присоединиться, после секундной паузы Алиса кивнула, будто собеседница могла это увидеть, и попросила, чтобы Кирш не встречала ее и объяснила сообщением, как доехать до этого «помнится, очень далекого места»…
