— Что, что? — Шарлотта рассмеялась. — Ты хочешь сказать, что у Тэйлы есть причины воображать перед нами? Да нет таких причин! — Она отрицательно покачала головой. — Тэйле незачем пыжиться. В нашем сериале она — звезда первой величины. И весь персонал телевидения Скалистых гор в курсе, что все вещание вертится вокруг нее. Твой друг или живет в каком-то другом мире, либо бежит за Тэйлой с завязанными глазами, если он этого не знает.
— Но я тоже этого не знаю, — сурово проговорил Дэвид. Аппетит, казалось, покинул его. Он снял со стола свою тарелку и встал. — Из вашего фильма я видел всего три серии. — Как был, голый, он подошел к окну и посмотрел на заснеженные улицы. — Во-первых, у меня нет времени, а во-вторых, я больше люблю документальные фильмы и спортивные программы. Когда-то Чарлин пыталась пробиться на телевидение, но они в то время искали инженю, а это не для нее. С тех пор мне больше не приходилось сталкиваться с телевидением и телевизионщиками.
Теперь Шарлотта отставила в сторону тарелку.
— Так Чарлин — актриса? — нетерпеливо спросила она, не скрывая любопытства. — И где она играет?
— У Томаса Бертона, — ответил Дэвид.
Шарлотта задумчиво потерла рукой лоб, ей показалось, что Эллисон действительно сердится.
— Ее идея быть актрисой — это просто мыльный пузырь. Она вообразила себя великой. Вообще у Чарлин был миллион подобных идей, — продолжал Дэвид. — Если она вбивала себе что-то в голову, остановить ее невозможно. К сожалению, так было и с ее артистической карьерой. Очевидно, Бертона устраивает ее способность разжигать страсть в постели, но сценического таланта она лишена начисто.
— Мне кажется, что тебе больно об этом говорить, — тихо произнесла Шарлотта.
Дэвид обернулся. Некоторое время он продолжал неподвижно стоять у окна. Своими черными глазами он пытался что-то разглядеть в глубине зеленых очей Шерли. Потом подошел к кровати и лег.
— Да, наверное, так оно и есть, — согласился Дэвид. Правая рука его безвольно лежала на обнаженной груди Шарлотты. — Естественно, я был уязвлен и оскорблен. Да и какому мужчине понравится, когда его бросают из-за сущего вздора? Но дело в том, что мои отношения с Чарлин и до этого складывались неудачно. То, что между нами все кончено, я понял, когда встретил в Нью-Йорке тебя. Я держался еще два месяца, но когда разрыв состоялся, испытал огромное облегчение.
— А ты, оказывается, очень чувствителен к таким вещам. — Шарлотта убрала со своей груди его руку.
— Да, в этих делах я очень раним, — откровенно признался он. — Ты права. Видимо, по возвращении из Нью-Йорка мне надо было окончательно забыть Чарлин. Но сейчас я безумно люблю только тебя, люблю, как сумасшедший. Пообещай мне, что твоя карьера никогда не станет помехой нашим отношениям.
Шарлотта отвернулась и, прежде чем Дэвид успел поймать ее, спрыгнула с кровати. Она надела пестрый халат, висевший на спинке красивого венского стула, и пошла в ванную комнату.
— Я не очень охотно обещаю то, что может, как говорится, перекрыть мне воздух, — заявила она решительно. — Я люблю тебя, Дэвид, но и свою профессию тоже. Лучше всего, если мне удастся сохранить и то, и другое.
— Так дело не пойдет. — Дэвид тоже поднялся. — Выходит, что ты все время будешь сниматься в своих бесконечных сериалах.
Шарлотта вздохнула. Положение становилось критическим. Ей не хотелось ссориться и спорить о проблемах, которые она для себя уже давно разрешила. Но было похоже, что Дэвид стремится все выяснить немедленно.
— Шарлотта, — крикнул он ей вдогонку, — я хочу на тебе жениться, и жениться как можно скорее. Я хочу, чтобы ты родила мне детей.
— Так, теперь еще и дети! — Шарлотта внимательно осмотрела себя в круглом зеркале над раковиной. Она медленно стягивала с плеч халат: открылась шея с шелковистой белой кожей, потом показались упругие груди. А какая у нее тонкая талия — Дэвид мог обнять ее четырьмя пальцами.
Девушка пальчиком провела по животу, погладила маленький пупок. «У тебя пупок, как у ребенка», — сказал ей как-то Томми Райн, ее первая большая любовь. Шарлотта усмехнулась при воспоминании о коротком, но таком бурном романе. Томми Райн… Хватит! Не стоит погружаться в пустые грезы.
Она встала под душ и отвернула на полную мощь кран с холодной водой. Ледяные брызги немедленно вернули ее к действительности. Когда десять минут спустя Шарлотта вошла в комнату, в голове ее созрело нелегкое решение. Она должна немедленно прояснить ситуацию и расставить все точки над «i».
Дэвид по-прежнему сидел на кровати, обхватив голову руками, и о чем-то напряженно размышлял. При появлении Шерли он внимательно посмотрел на нее.
— Нам надо выяснить, что главное в наших отношениях, и объясниться раз и навсегда, чтобы избежать потом двусмысленных положений, — заговорила Шарлотта, не глядя на Дэвида. — Я — актриса, актриса душой и телом. И буду заниматься этим ремеслом до тех пор, пока мне позволят выходить на сцену. С этим ты должен примириться.
Дэвид кивнул. Некоторое время он рассматривал узор на ковре, потом поднял голову.
— Хорошо, — начал он, — ты объяснила свою позицию, я тоже не собираюсь прятаться в кустах. Я хочу жениться на тебе, Шерли. Жениться, не откладывая. От своей жены я потребую, чтобы она отказалась от карьеры в пользу семьи и супружества.
— А ты сам поступишь так же?
От вопроса Шарлотты Дэвид почувствовал раздражение, однако попытался скрыть его.
— Я не очень понял, что ты сказала? — иронично поинтересовался он.
— Я спросила, поступишь ли ты так же? — настаивала на своем Шарлотта. — Бросишь ли ты свою работу ради семьи?
— Ну… — Дэвид пожал плечами. — Если я стану тем человеком, которому надо будет заботиться о тебе и наших детях, то мне придется работать больше, чем прежде. Только один из нас может посвятить себя карьере.
— Понятно. — Шерли прошла в гостиную, где в живописном беспорядке лежала у дивана ее одежда. Она подобрала ее и стала одеваться.
— Что это ты делаешь? — раздался от двери голос Дэвида.
Девушка продолжала невозмутимо одеваться.
— Надеваю свое платье.
— Ага. — Он подошел ближе. — И что дальше?
— А дальше я поеду домой. — Шарлотта рывком застегнула молнию.
— Почему это ты решила ехать домой?
— Потому что у наших отношений нет будущего. — Руки ее слегка дрожали, когда она надевала туфли. — Я хочу закончить их прежде, чем они зайдут слишком далеко.
Дэвид вырвал из ее рук туфлю.
— Проклятье, но я этого не хочу! — воскликнул он. Его благодушное настроение моментально улетучилось, уступив место нескрываемому бешенству. — Если возникли проблемы, то надо их обсудить и спокойно решить, а не ломать и крушить все сломя голову. Говори! Что тебе не нравится?
Шерли тоже словно подменили.
— Что мне не нравится? — яростно закричала она. — Дэвид, я целый год кормила и нянчила твою племянницу Хелен, одновременно, как ты понимаешь, мне приходилось заботиться и о себе. В благодарность она использовала меня в своих целях. А теперь появляешься ты и тоже хочешь надеть на меня смирительную рубашку! Ну нет! — Она стремительно протянула руку и выхватила туфлю. — Нет, Дэвид, второй раз я не позволю помыкать собой кому бы то ни было. Я уехала из Нью-Йорка, чтобы избавиться от этой эгоистки Хелен. И не хочу снова попасть в зависимость, которая будет отнимать у меня время, деньги и нервы! Я свободна, Дэйв, и хочу остаться свободной.
— Ты забываешь, что я зарабатываю столько денег, что хватит прокормить семью из десяти человек, — сердито напомнил ей Дэвид. — К тому же я не намерен отвечать за свою племянницу. Да, допустим, она — дрянь, но у меня даже в мыслях нет использовать тебя в своих целях, я хочу с тобой жить. Постарайся не путать эти две вещи.
Шарлотта надела туфлю. И с иронией сказала:
