– Напоминаю вам, маршал, что мы все-таки находимся в суде. Я мог бы обвинить вас в неуважении.
Мика развернул меня к себе и обнял, дыша теплом мне в лицо.
– Что с тобой, Анита?
Я уловила сзади движение еще прежде, чем голос Фокса спросил:
– Блейк, вы как – нормально?
Я прислонилась к Мике. Он держал меня крепко и почти яростно, будто хотел продавить меня через свое тело, а в лицо мне шепнул:
– Что такое, Анита? В чем дело?
Я ухватилась за него, прижала его к себе как можно теснее, как можно большей площадью, насколько это удалось в одежде. Лицом я зарылась ему в шею, впивая теплый, сладкий аромат его кожи. Мыло, легкая сладость одеколона – а под этим его собственный запах. Запах Мики. А еще глубже – едва уловимый, поднимающий волосы дыбом запах леопарда. И тут же, как я ощутила этот запах, мне стало лучше. Мускусный, почти резкий запах леопарда помог прогнать эти не-голоса из головы.
– Вы хотите, чтобы я обвинил вас в неуважении к суду, маршал?
Голос судьи оторвал меня от Мики, не дал погрузиться в его живую чистоту.
Я едва повернула голову на голос судьи, но для меня это было огромным физическим напряжением. Как только я перестала зарываться лицом в шею Мики, голоса вернулись. Мертвые пытались со мной говорить. А не должны были бы. Призраки иногда это делают, когда не могут найти медиума, но кто лежит в могиле, тот вроде бы не должен быть настолько жив.
Я посмотрела на судью и попыталась объяснить происходящее, но так, чтобы не дать Сальвии зацепок для затяжки времени.
– Ваша честь...
Мне пришлось прокашляться, иначе мой голос был слышен только на несколько ярдов. Я попробовала еще раз, прижав Мику к себе. И даже хотя все шло не так, как надо, я ощутила, что его тело отвечает на близость моего. Мы так друг на друга действуем. Это не пробудило
– Ваша честь, мне нужен мой защитный круг, и сейчас, а не потом.
– Зачем?
– Это просто тактический ход, чтобы поторопить текущую процедуру! – заявил Сальвия.
– Так же, как вы пытаетесь ее затянуть? – ответил Лабан.
Ничего хорошего, когда юристы начинают перебранку.
– Хватит, – сказал им судья и посмотрел на меня. – Маршал Блейк, почему для вас так важно установить защитный круг?
– Мертвецы ощущают мою силу, ваша честь. Они даже сейчас пытаются...
Я поискала слово, которое не было бы слишком сильным. Если бы я сказала 'говорить', меня могли бы спросить, что они говорят, а ответить было бы трудно. За меня ответил Мика:
– Круг предназначен не для зашиты зомби, ваша честь. В данном случае он должен защитить Аниту... маршала Блейк. Она опустила свои экстрасенсорные щиты, когда вошла на кладбище, и сейчас мертвецы на нее воздействуют.
– Черт побери, – сказал Фокс, будто понимал насчет щитов больше, чем обычно люди понимают.
– Было ли разумно, маршал Блейк, снимать вашу защиту столь рано?
Я ответила:
– Это очень старое кладбище, ваша честь. Поскольку я заменила маршала Киркланда в последний момент, я не знала, насколько оно старое. Есть очень небольшой шанс, что на кладбище столь старом могут возникнуть проблемы с анимацией. Стандартная практика – опустить шиты и дать моей силе проверить кладбище, если местность мне не знакома.
Это была полуправда. Сообщать, что мои щиты сорвало моей же растущей силой, я не собиралась.
– Проверить с какой целью? – спросил судья.
– Иногда на очень старых кладбищах, особенно тех, что какое-то время не используются, как вот это, пропадает сила освящения. Они вроде как должны быть благословлены заново, чтобы снова стать освященной землей.
– И как это может повлиять на зомби?
Руки Мики слегка ослабли, и хотя мы все еще держались друг за друга, но уже не были прижаты так плотно. Он был прав – нам еще какое-то время надо будет здесь пробыть.
– Ну, это может означать, что на кладбище могут оказаться гули, и их привлекают недавние мертвецы. Они могли бы прокопаться в свежую могилу и сожрать мистера Роуза. И при этом от него могло остаться недостаточно, чтобы он имел возможность говорить.
– Гули? – Он хотел спросить что-то еще, но, очевидно, из любопытства, а не в связи с делом, потому что мотнул головой и поморщился. – Вы ощутили здесь гулей?
– Нет, ваша честь.
Тот факт, что шиты были сброшены случайно, а не намеренно, останется нашей маленькой тайной. Про гулей я сказала правду, но не они были причиной, почему моя сила сейчас танцевала над могилами.
