— Нет.
— Тогда кто же заботился о вас? — не выдержала Келси, забыв об очередности.
— Экономка или кто-нибудь из приятельниц отца.
Господи! Расти взглянула на Кэй с Джеффри — они тоже были потрясены, представив, какое неподобающее воспитание получил Рео. Неудивительно, что он такой нелюдим, ставит работу превыше семьи и совершенно не нуждается в жене и детях.
— Как вы развлекаетесь?
Безобидный вопрос Кайлы явно разрядил возникшую напряженность, и Рео улыбнулся:
— Играю в теннис и рэкетбол, плаваю и бегаю трусцой.
— А в гольф не играете? — заинтересовался Джеффри, задав вопрос вне очереди, за что тут же получил нагоняй от дочерей. — Прошу прощения. Виноват. Больше не буду.
— Да, уж лучше не надо, — строго предупредила Кайла, грозя пальчиком.
— Ваш любимый фильм? — спросила Расти, предусмотрительно оставив на потом другие, более личные вопросы.
— «Семья Робинзона».
Довольно странный выбор для человека, у которого нет никаких родственных связей. Или же…
Расти наклонилась к Кайле и шепотом подсказала ей вопрос, который та с готовностью задала:
— У вас есть тети, дяди, двоюродные сестры и братья?
— Это нечестно. Здесь целых три вопроса! — возразила Кэй.
— Вы правы, но я буду великодушен, — сказал Рео. — Во всяком случае, ответ все равно один: насколько мне известно, нет.
Какая странная фраза! И как же он жил все эти годы вот так — без родителей, сестер и братьев, дядюшек и тетушек? Расти смахнула невесть откуда взявшиеся слезы жалости.
— Ваша любимая песня? — спросила Келси.
— «Кто остановит дождь?», — ответил Рео и добавил: — Это старая песня, ее исполняли…
— …Криденс Клиэр и Уотер Ривайвл, — презрительно перебила Кайла. — Я знаю.
— Они любят слушать старые песни, — объяснила Расти.
— Извините, — пробормотал Рео, чувствуя, что его поставили на место.
В течение следующих десяти минут Рео старательно отбивался от града вопросов, сыпавшихся на него. Когда он наконец сел на свое место, на его лице читалось облегчение, и Расти от души посочувствовала ему.
Игроки по очереди занимали место ответчика, и по мере того, как их мастерство возрастало, игра шла быстрее. Наконец настало время блиц-опроса.
Сначала задавала вопросы Расти, нарочно выбирая самые обычные, которые легко забываются. Потом настала очередь Рео, и он предпочел ту же тактику.
К всеобщему изумлению, команда Расти набрала больше очков. Разделив шумное веселье близнецов по поводу победы, Расти извинилась и пошла наверх. Приняв душ, она легла в постель и сразу же уснула. Два часа спустя она вдруг проснулась: под порывами ветра задребезжали окна.
Расти очень любила грозу. Соскочив с кровати, она подбежала к окну. Вспышки молний озаряли пляж, на который обрушивались волны. Гроза приближалась. В этом не было никаких сомнений, и Расти не собиралась пропустить такое замечательное зрелище.
Было уже за полночь, в доме стояла тишина, наверняка все давно спали. Расти достала из чемодана джинсы, надела их. Затем, сдернув с кресла шерстяной плед, бесшумно — насколько это вообще возможно в старых домах — прокралась мимо комнаты Рео, спустилась вниз и вышла во двор. Нагнув голову под ураганными порывами ветра, Расти поспешила к качелям и вдруг остановилась: место было занято. Это был Рео…
Она тут же повернула обратно, но он окликнул ее, лишив пути к отступлению, и жестом предложил присоединиться к нему. Расти заколебалась: ей очень хотелось увидеть первозданное очарование шторма, но она сомневалась, хочется ли ей разделить это зрелище с мужчиной, который имеет над ней такую власть.
— Представь себе, что я твой муж, — вкрадчиво проговорил Рео, подавая ей руку.
Его чувственная улыбка заставила ее затрепетать. Сколько же может сопротивляться бедная девушка? Она засмеялась, как бы говоря: «Я, конечно, знаю, что так поступать не стоит, но не могу удержаться», — и скользнула в объятия Рео.
Ветер исполнял какую-то сумасшедшую завораживающую мелодию на разноцветных колоколах, раскачивающихся высоко над их головами. Дождь забарабанил по жестяной крыше — сначала тихо, как будто пробуя свои силы, а потом загрохотал, подобно первобытному барабану джунглей. Рокот волн, запах океана наполнили все существо Расти, и она, захваченная чувственной яростью стихии, засмеялась от восторга.
Рео тоже смеялся, и она теснее прижалась к нему, довольная, что он так же, как и она, потрясен зрелищем неистового разгула стихии. Летели минуты. Буря постепенно затихала, и сквозь рваные облака проглянула почти полная луна.
Расти вздохнула, разочарованная, что представление так быстро закончилось, и попыталась высвободиться из объятий Рео. Однако он еще крепче прижал ее к себе.
— Подожди немного. Мне нужно поговорить с тобой.
— Я останусь здесь столько, сколько ты скажешь. — Слова ее шли прямо от сердца.
— Я должен принять решение, — сказал Рео, — и мне нужно подумать вслух.
Уж не хочет ли он, чтобы она была его исповедником? Расти по достоинству оценила оказанную ей честь:
— Я слушаю.
Рео разжал объятия, отбросил плед и, встав с качелей, принялся ходить взад-вперед.
— Сегодня мне позвонил Эдвард Логан Стайлз.
Опять это имя, но Расти так и не вспомнила, где она могла его слышать.
— Это адвокат из Нового Орлеана, которого я нанял на прошлой неделе, чтобы разгадать одну семейную тайну. Он хочет, чтобы завтра по пути домой мы заехали к нему: он расскажет, что ему удалось узнать.
— Значит, мы уезжаем завтра?
Он кивнул.
— У нас до отлета будет достаточно времени поговорить с ним.
— И ты хочешь знать, не возражаю ли я против этой поездки? Нет, конечно.
— На самом деле я пытаюсь решить, стоит ли вообще с ним встречаться. Мне кажется, я знаю, что он собирается сообщить, но я не уверен, что хочу это услышать.
Расти нахмурилась:
— Пожалуй, тебе следует рассказать мне все с самого начала. И прошу тебя, сядь, пожалуйста. От твоего хождения меня укачивает.
Рео со вздохом плюхнулся на качели. Расти откинула назад волосы и отодвинулась подальше, чтобы лучше сосредоточиться. Подобрав ноги, она завернулась в плед, обхватила руками колени и оперлась на них подбородком.
— Ну хорошо. Дело вот в чем. — Он помолчал немного, потом заговорил: — После смерти отца в ноябре прошлого года я решил продать его дом. Естественно, сначала пришлось заняться его бумагами. И тут мне попался контракт, оформленный тридцать пять лет назад и подписанный моим дедом, Рэндольфом Сэмпсоном, и какой-то женщиной по имени Линетт Эш. По этому договору, который выглядел вполне законным, Линетт Эш давала согласие на отказ от всех прав на состояние Сэмпсонов в обмен на выплату ей десяти тысяч долларов наличными. Естественно, я заинтересовался, с какой стати эта женщина, которая, как выяснилось, является экстрасенсом из Нового Орлеана, будет претендовать на имение Сэмпсонов. Единственное, что я мог придумать…
— Незаконная связь или беременность?
— Именно, — сказал Рео. — А это означает, что у меня, возможно, где-то живет и здравствует родственник.
