доверие. Понятное дело, кто ж не хочет в метрополию, во блеск дворцов, в Лондиниум!
– Привет, – сказал Ральфу старый боцман, как всегда, сидящий в плетеном кресле на крылечке мореходной конторы Суза Гартвига. В руке боцмана тихо курилась видавшая виды трубка. – Поднимайся, хозяин ждет.
«Ну и ну! – изумился Ральф. – Старикан поздоровался со мной снова! Воистину – что-то меняется в мире!»
На лестнице в горенку, куда Ральф поднимался в третий раз в жизни, ему никто не попался навстречу, но внимания на это Зимородок поначалу не обратил. Он постучался и вошел в горенку, где не так давно познакомился с принцем Александром, которому вскоре присягнул и который произвел его, действительно дикаря из провинции, в личные флаг-порученцы.
Воистину, дивен порою мир!
Посреди горенки, у скупо накрытого стола, стоял Суз Гартвиг. Поза у него была странно напряженная, неестественная. И лицо Гартвиг почему-то прятал, воротил на сторону. Но Ральф снова не обратил на это внимания и даже не подумал насторожиться.
– Добрый день, почтенный Суз! Говорят, вы меня хотели видеть? Я даже подозреваю зачем!
Гартвиг почему-то не ответил. Почему – стало ясно в ближайшие же секунды.
Сначала Ральфу заломили руки за спину. Потом крепко взяли за бока, тем временем руки связывая.
– Извини, – глухо сказал Суз Гартвиг, все так же глядя куда-то в сторону. – Я ничего не имею против тебя лично, Зимородок. Но альбионцы когда-нибудь уберутся в свой Альбион, а мне здесь жить…
– Пошел! – Ральфа ощутимо пихнули в спину, к дальней двери, ведущей в жилую часть этажа. Он шагнул раз, другой; тут дверь неожиданно распахнулась и Зимородок увидел двоих мужчин. Они как по команде повернули головы; у одного при этом смешно вытянулось до того круглое, как полная луна, лицо. Затем кто-то коротко выругался и дверь моментально захлопнулась.
Ральф узнал обоих: в соседней комнате о чем-то разговаривали апитор Альмеи Сократес (именно он изменился лицом) и плюгавый человечишка Пич, также подручный Альмеи.
Очевидно, тот, кто задумал пленить Ральфа, не хотел, чтобы Ральф видел этих двоих, но волею судеб просчитался. Ральф увидел и узнал.
«Дьявол! – подумал Зимородок потерянно. – Что же делать?»
Состояние его можно было охарактеризовать как близкое к панике.
Без хорошего штарха «Королеве Свенире» ни за что не обогнуть Тендру трамонтане. И это прекрасно сознают недруги принцев Моро и короля Теренса.
«Влип!»
Его развернули, на этот раз лицом ко входной двери, и снова подтолкнули в спину. Пришлось выходить к лестнице, потом спускаться.
Вывели Зимородка через заднюю дверь, в просторный внутренний дворик, заросший виноградом и ивами. Солнце, словно в издевку, светило так ярко и празднично, что хотелось по-собачьи завыть от отчаяния и испуга.
Впрочем, события продолжали развиваться стремительно и ошеломляюще.
За спиной раздался сдвоенный хрип и чужие лапы внезапно оставили Зимородка в покое. Потом он почувствовал, как между стянутых путами запястий скользнул прохладный металл. Секундой позже путы опали, а из-за плеча показался переодетый в платье простого горожанина Исмаэль Джуда.
– За мной, – скомандовал он пугающе спокойно и быстрым шагом направился влево, к веранде и высокому забору. Замыкал отход незнакомый дюжий молодец, также переодетый горожанином.
Они вышли через боковую калитку в переулок, где поджидал дамский паланкин с носильщиками. Рабы- носильщики тотчас взялись за затейливо окрашенные резные ручки. Дверца приоткрылась и Джуда без особых церемоний запихнул Ральфа внутрь.
Внутри было отнюдь не пусто: на одном из двух пуфов сидела очаровательного вида девушка, совсем молоденькая – лет пятнадцати.
– День добрый, сударыня, – пробормотал сконфуженный Ральф, неловко пытаясь поклониться в тесном пространстве паланкина. В следующий миг паланкин качнуло и Зимородок невольно повалился прямо на девушку. Снаружи тем временем зазвенела сталь – видимо, Джуде и его напарнику пришлось взяться за шпаги.
«Гори оно все! – с неожиданной злостью подумал Ральф. – Они там отбиваются, а я на девок падаю!»
От девушки пряно пахло духами или еще какими благовониями – Ральф не силен был в тонкостях парфюмерии.
Паланкин снова покачнулся. Ральф наконец исхитрился примостить седалище на незанятый пуф, а затем вынуть из-за голенища любимый тесак, к счастью, не отобранный за несколько минут плена, и осторожно выглянуть наружу – в щелку между кружевными занавесочками. Рабы, судя по тому, что Ральф увидел, передвигались мощной рысью, примостив рукояти паланкина на плечи. Сталь снаружи давно уже не звенела – то ли Джуда с подручным отбились, то ли (что вероятнее) рабы успели отбежать настолько далеко, что звуки схватки стали просто не слышны.
Зимородок шепотом выругался и попытался понять, каким образом открываются дверцы паланкина, – по вполне понятным причинам внутри он оказался впервые в жизни и знать этого не мог. А отсиживаться внутри, пока там с Джудой неизвестно что, ему решительно претило.
– Не стоит, штарх! – прощебетала вдруг девица вполне жизнерадостно. С ее точки зрения, происходящее, вероятно, казалось веселым приключением, хотя Ральфу сначала показалось, что она напугана и растеряна не меньше, чем он сам. – Сиди и жди! Все идет как надо!
Зимородок изумленно поглядел на нее – наверное, с тем же выражением на лице он стал бы разглядывать внезапно заговоривший платяной шкаф в комнатушке какой-нибудь малознакомой таверны.
– Вы полагаете? – пробормотал Ральф, лихорадочно соображая: что же предпринять.
«До порта тут в общем-то совсем недалеко…» – подумал он, но довести мысль до какого-либо логического завершения ему не позволили.
Паланкин снова заметно качнуло; пол под ногами ощутимо дрогнул. Дверь немедленно распахнулась сама собой и в светлом проеме возникли макушка, лицо и плечи Исмаэля Джуды.
Ральф хоть и был изрядно выбит из колеи, тем не менее изготовился к любому сюрпризу, но против Джуды применять любимый ножичек, конечно же, не стал. Однако и убирать оружие не спешил – мало ли что там снаружи опять приключилось?
Начальник королевской стражи выглядел слегка раскрасневшимся и учащенно дышал – как и всякий человек, которому только что пришлось сначала подраться, а потом совершить пробежку в завидном темпе, пусть и не слишком долгую.
– Выходите, Ральф! – велел Джуда.
Ничего не осталось, как подчиниться. Уже ступив на булыжную мостовую ведущей к порту дороги, Зимородок подумал, что следовало бы извиниться перед девушкой-аристократкой. И поблагодарить ее. Он пригнулся и сунулся было (точно так же, как перед этим Джуда) заглянуть в паланкин:
– Сударыня, я…
Его оборвали, не церемонясь, но и не скажешь, чтобы совсем грубо.
– Это лишнее! – буркнул Джуда, одновременно дергая штарха за ворот рубахи и вытаскивая наружу.
Дверь захлопнулась перед самым носом Ральфа, затем паланкин взмыл так, что окошко оказалось выше человеческого роста. Рабы той же мощной рысью повлекли драгоценную ношу обратно в город.
– На борт! – Джуда нетерпеливо подтолкнул Ральфа к пирсам. Красавец «Святой Аврелий» стоял совсем рядом.
Вдвоем (дюжий подручный Исмаэля куда-то подевался) они проворно сбежали вниз, почти к самой воде. Ральф привычно изготовился свернуть к «Святому Аврелию», но Джуда в который уже раз одернул его – на этот раз ухватив за локоть:
– Куда? Нам на «Королеву Свениру»! Мы отходим тотчас же, как поднимемся на борт!
– А кассат? – растерянно спросил Зимородок.
