Это произвело впечатление на норана.
— Я должен подумать, — сказал он. — Возможно, Илья мне сказал не всё. Или он просто не обладал достаточной информацией. Мне нужны данные.
— Да-да. Мы всё подготовим. В соседнем номере. Пройдемте, — Рустам поднялся и проводил гостя из комнаты.
Потом вернулся и вышел к Илье на балкон.
Илья стоял, опершись локтями на ограждение, и следил за синим парусом. Невольно Рустам тоже взглянул на надутый ветром треугольник. Он метался, нагибался к самой воде, чуть ли не чиркая по белесым гребням волн.
— Мотылек, — процедил Рустам.
— Знаешь, Рустам, я тебя не понимаю. Ты всегда мне казался человеком слова. Порядочным человеком. Как тебе удавалось так притворяться? И еще. Зачем ты подарил мне тирби-тиль?
— У нас не было с ней контакта. Мы хотели проверить ее на тебе. Получилось.
— И надо сказать — весьма успешно, — рассмеялся Илья.
— Как ни странно, я оказался не прав, — Рустам потеребил кончик носа. — Ты можешь больше, чем Властитель. Что мешает тебе стать им? Ты сумеешь. Более того, ты будешь действительно хорошо управлять. Назначишь нас консультантами или министрами в своем правительстве… Это же так просто — взять власть, когда она лежит перед тобой.
— Нет.
— Допустим, она не нужна тебе, но подумай о нас! — продолжал упорствовать Рустам. — Подумай о тех, кто тебе дорог… О родителях. Ведь ты до сих пор не нашел их.
— Им тоже не нужна власть. Ничья власть, — Илья смотрел на Рустама и спокойно улыбался. Казалось, ничто уже не могло его взволновать. — И не беспокойся. Родителей я найду сам. Это — мое дело.
— Глупо отказываться от того, что само падает тебе в руки. Ты не понимаешь! Наш мир стоит на принуждении. Сильные заставляют слабых, а те — слабейших.
— А ради чего — ты задумывался?
— Чтобы иметь всё, что тебе нужно, и делать то, что пожелает твоя душа!
Илья рассмеялся.
— И чего же она желает? Если я что-то хочу — я это делаю. Ни у кого не спрашиваю, не боюсь задеть чьих-то интересов, не думаю, что скажут досужие обыватели. Не потому, что мне плевать на всех. Потому, что хочу мало. Хочу есть — я ем. Хочу спать — сплю. Хочу — гуляю. И я понимаю — что я делаю и для чего. Это всё не ново.
— У кого власть, у того сила. Можно взять всё, что пожелаешь.
— Как это всё тривиально, — скучным голосом сказал Илья.
Рустам не стал возражать:
— Разумеется. Самое главное люди придумали давным-давно.
— Сила не в том, чтобы забрать. Сила в том, чтобы отказаться. Будь сильным, Рустам.
Рустам поджал губы, сощурил и без того узкие глаза и прошипел:
— Не буду сильным. Буду — умным. А ты живи, как хочешь. Глупец. Ты забыл одну вещь — в нашем мире таким, как ты, не место. От них быстро избавляются. Власть имеет много способов для этого. Прощай, Илья. По крайней мере, Нейдар останется со мной. Он же — Властитель. Можно разыграть и эту карту.
Илья смотрел на Рустама вовсе не осуждающе, как тот мог бы ожидать.
— Вы думаете, что сможете удержать Нейдара?
— Нам есть, чем его заинтересовать, — уклончиво ответил Рустам.
— Успеха, — неискренне пожелал Илья. — А я, пожалуй, пойду.
— Куда? Куда ты пойдешь? Ты — один. Ты сам сказал, что никому не нужен. Так вот — это не так. Ты всё же нужен нам. И не забудь — тебя везде ищут.
— Что ж не могли найти здесь? — Илья широко обвел море, полосатый пляж, отдыхающих, разноцветные паруса, всё то, на что открывался вид с балкона.
Надвигающийся шторм выгнал большую часть отдыхающих чиновников на берег, но кое-кто всё еще спорил с безжалостными и равнодушными волнами, с одинаковым безучастием швыряющих и рядовых клерков, и директоров служб.
Рустам не ответил на вопрос. Впрочем, Илья и не ждал ответа. Всё, что было раньше, следовало забыть и начать жизнь сначала.
— Я не знаю Рустам, зачем разговариваю с тобой. Ты не переубедишь меня, а я — тебя. Раньше я был другого мнения о многом и многих. Но что-то происходит и, верное прежде, становится ложью. Надо перестраиваться. В этом жизнь. Ты не находишь?
— Проще перестроить то, что ты считаешь ложным. Сделать его правильным.
— Не хочу… Пойду, погуляю по бульвару. Вон, сколько народа, — Илья кивнул головой вниз.
— Твой выбор. По крайней мере, мы тебя проводим, — Рустам подал сигнал, и в номер явились двое мощных охранников.
Илья не стал возмущаться. Если кто-то хочет его сопровождать — это их дело. Точнее, работа. Которую они выполняет со всей тщательностью и рвением. И если объект охраны совершит попытку к бегству, она будет ими тут же пресечена. Незамедлительно доложат Рустаму, и он будет с укоризной качать головой, рассказывая, как он подводит людей своим поведением вообще и в частности.
Да и что Рустам? По сравнению с другими потерями, его выявленная суть — лишь кусочек мерцающей мозаики, когда картинку с драконом сменяет современный мегаполис с рвущими небо башнями домов, эстакадами монорельсов и летающими скутерами, красное сменяется черным, зеленое — серебряным.
Цвет кусочка не важен. Важно поставить его в нужное место. А потом смотреть — что получилось. Ведь, собирая дракона, ты не знал, что собираешь город.
Илья вышел на улицу через центральные двери. Они раскрывались на широкое крыльцо, огражденное двумя полосами низкого кустарника с розовыми мелкими цветками. Широкие ступени предлагали ступить на них, обещая удобство схождения и подъема. А уж как манил тротуар… Можно было идти по солнечной стороне, можно — по теневой. Всё для вас, кто бы вы ни были.
Кроме двух первых охранников, добавилось еще два. Видимо, Рустам считал, что на открытом воздухе у Ильи больше шансов сбежать. Они встали квадратом, поместив Илью в центр, и синхронно с объектом двинулись вперед.
Несмотря на чистое небо, с моря дул сильный штормовой ветер. Причуды местной погоды казались Илье неестественными, но разве мог он знать о ней всё? Может, это и не погода такая, а работают установки по рассеиванию облаков? Жаль, что не придумали машины для усмирения ветра.
Ветер швырял брызги до середины бульвара, деревья гнулись под порывами, люди придерживали панамки, чтобы они не улетали. Но всем было весело. Когда очередной головной убор покидал владельца, все радостно провожали его взглядами, показывали пальцами, хлопали по плечу неудачника, подзуживая его. А сам неудачник смеялся вместе со всеми.
Счастье. Вот что объединяло этих людей. Они были счастливы. Может, каждый по-своему, но тут не было места горю, огорчениям, злобе или плохому настроению. Да, у этих людей не было проблем и быть не могло. Они не думали о том, как проживут завтрашний день, где найдут средства к существованию. Даже если чьи-то услуги будут не нужны — их отправят на покой с достаточной пенсией, чтобы по-прежнему ни о чем не заботиться. Правда, с планеты такого неудачника попросят. Но мало ли иных мест, где человеку со средствами можно устроиться с комфортом.
Так что можно наслаждаться жизнью в отведенные для отдыха часы, а о работе думать тогда, когда эту работу будешь выполнять. Купаться в море в такую погоду могут себе позволить самые рисковые, не боящиеся возможных штрафов за преднамеренное нарушение границ безопасности. Достаточно небольшой травмы, да хоть царапины, но если это хоть как-то скажется на работе — хлопот не оберешься.
Обо всем этом Илья узнал в информатории, когда от нечего делать тупо просматривал всё, что касалось Петерсита. Так что счастье чиновников ему казалось каким-то нарочитым, слегка истерическим. Но его лично это никак не касалось: он не был на службе, ему не надо следить за таймером, который положит конец отдыху. Если вспомнить, с работой он завязал довольно давно. Так что теперь он никто иной, как
