– Маримуца, – буркнул Дариуш, вспоминая, как сам некогда будучи наблюдателем в случае какого- нибудь ЧП вносил в вахтенный журнал, что, мол, дежурному по сектору имярек доложено, старший смены Маримуца.
С шести утра дежурил другой лейтенантик, значит, смены по какому-то поводу перетасовали – обыкновенно с нуля и двенадцати ходила одна смена, с шести и восемнадцати – вторая. Изредка состав парных смен слегка менялся. Не то чтобы это была такая уж редкость, но и нормой замены тоже не считались.
В течение примерно четверти часа свежезаступившие на боевое дежурство офицеры-наблюдатели коротко докладывались Маримуце; представиться больше никто не просил, значит, на прочих постах все спокойно и вроде бы обошлось без замен.
– Высота, ответьте Константе…
Маримуца машинально включил микрофон и уже набрал в грудь воздуха, чтобы с ленцой отозваться, но тут же встряхнулся.
Константа! Флагман флота! Не какой-нибудь вам захудалый Флигель или еще более захудалая Линза…
– Здесь Высота, капитан Маримуца!
Начальству лучше представиться без напоминания.
– Маримуца? Как удачно. Сдавайте смену. Вместе с флаглеем Раджабовым – приказываю немедленно отбыть на Константу. Девяткин уже оповещен.
– Есть! – отозвался Маримуца с максимально возможной бодростью в голосе.
И уныло подумал: «Опять! Вроде только вернулся на привычное место, пусть и с повышением, и снова вызов черт-те куда…»
Откровенно говоря, нештатные приключения ему уже надоели. Зачем была нужна командировка на Тахир и участие в довольно странном налете на научную станцию тахирцев, Дариуш не понял, да не слишком и пытался понять. И зачем потом сидел на Тахире, хотя «пиратскую» команду довольно быстро из экспедиционного корпуса убрали, тоже не понял. Что-то за этим стояло, безусловно, но что – не сообщили ни Маримуце, ни его приятелю Рафику Раджабову. Перелом в войне, разумеется, не мог их не радовать, но так уж получилось, что большую часть этого времени они бестолково пересидели на Тахире и чуть позже – на станции «Квазар». И личного вклада в будущую победу как бы и не внесли – во всяком случае, очевидного.
Капитан Маримуца был далек от завышенной самооценки, но даже привычные дежурства на «Ракше» считал маленьким, но нужным делом. Бестолковое же пребывание в галактике-два более походило на домашний арест, чем на службу.
Однако не им решать…
В рубку дежурного, прошелестев перепонкой, ввалился Лесли Шин, тоже капитан, коллега.
– Привет, Дари. Сменяю, Девяткин приказал.
– Ага. – Маримуца встал из кресла. – С Константы уже распорядились. Извини, не знаю, с чего бы это.
– Да ладно, первый раз, что ли? Приказ есть приказ…
У Шина сегодня был свободный день – не выходной, выходных на войне не бывает, но свободный от вахты. Маримуца чувствовал легкую вину перед приятелем, которому свободный день испоганили. Впрочем, он понимал, что вина эта в общем-то ложная, и понимал, что Шин тоже это понимает. Однако сам на месте Шина, точно так же понимая все, испытывал бы легкую досаду, каковую Шин особо и не пытался скрыть.
– Тут спокойно все, – сообщил Маримуца напоследок. – Только на Флигеле смену перетасовали, вместо Дементьева с восемнадцати Кваресма заступил.
– Угу.
Шин приземлился в кресло и по-хозяйски переориентировал видеокубики над пультом на свой, привычный манер.
– Удачи, Дари!
– Бывай…
До каюты было меньше двух минут ходу. Так, кейс с вещами, документы. Вроде все. Военные издревле легки на подъем.
На выходе встретился Раджабов.
– Привет! Ты готов уже?
– А чего тут готовиться, – буркнул Маримуца. – Ну, флаглей? Поехали в очередной бестолковый вояж?
– Может, это по другому поводу? – усомнился Раджабов. – Мало ли?
– Наивный ты, Рафик, – фыркнул на ходу Маримуца. – Мы теперь меченые. Черт бы его побрал…
Техник в шлюп-камере уже приготовил капсулу. Маримуца угрюмо выслушал его доклад, вынул местный коммуникатор и вызвал капитана «Ракши» Николая Девяткина.
– Сэр! – перешел он на уставной англик. – Капитан Маримуца, флаг-лейтенант Раджабов! Разрешите отбыть согласно приказу с Константы?
– Отбывайте, капитан. Удачи вам и на этот раз.
– Спасибо, сэр…
