– Эти мне служители муз… Терпеть не могу их племя, – негодующе заключил Кобаси, и тут в дверях возник человек. Незнакомец был высокого роста – головой почти доставал до притолоки – и по моде длинноволосый.
Первой его увидела Акико. От неожиданности она даже вскочила.
– Вы кто? – удивленно спросила она, невольно отметив, что незнакомец очень хорош собой.
– Я хотел бы выйти отсюда, но парадная дверь закрыта. – У мужчины оказался бархатный бас и четкая дикция.
– Выйти?.. – Акико беспомощно оглянулась на Кобаси; тот вместе с Каору стоял молча и оторопело смотрел на гостя.
– Вы кто? – наконец выговорил он.
– Кэндзи Танимото.
Девушки переглянулись: фамилия была им хорошо знакома.
– Кто-кто? – недоуменно переспросил Кобаси, и Акико тихонько шепнула:
– Самый популярный эстрадный певец. Кобаси оглядел незнакомца.
– А где вы были до сих пор?
– В палате.
– В какой?
– В шестьсот первой, у Дзюнко Ханадзё, – невозмутимо, без тени смущения пояснил тот.
Кобаси непроизвольно моргнул.
– А что вы там делали? – зло спросил он.
– Ничего особенного. Слушали музыку, разговаривали.
– Да? И все?
Танимото только ухмыльнулся. Лицо его приняло добродушное выражение.
– К сожалению, ничего больше добавить не могу.
– Вот как?
– В общем-то я не обязан отчитываться. – Танимото опять рассмеялся.
Акико с Каору смотрели на него как завороженные.
– Вам известно, что Ханадзё совсем недавно сделали операцию? Как вы полагаете, это хорошо – беспокоить больного человека?
– Она сама просила меня прийти.
– Вечером?
– Нет, просто сейчас я свободен.
– По-моему, совсем не трудно сообразить, что это просто неприлично – до поздней ночи торчать в палате у женщины.
– Прошу прощения. Я не знал, до которого часа можно находиться у больной. – Танимото смиренно склонил голову.
– Здесь больница, а не ночной бар. – Добродушие и смазливая внешность гостя все больше злили Кобаси. – Да кто вы такой! Не муж, не жених… Удивительное нахальство!
– Извините.
– Я обязан отметить это в журнале. Вы допоздна находились в палате больной. Не знаю, кто виновник – Ханадзё или вы, – но я непременно сообщу обо всем главврачу.
– А дальше?
– Возможно, придется попросить Ханадзё покинуть клинику.
– Простите, но я не о ней… Меня-то вы выпустите отсюда?
Не скрывая неприязни, Кобаси еще раз оглядел Танимото:
– Адрес? Цель визита? Танимото отвечал с готовностью.
Кобаси записал ответы в журнал, в графе «Происшествия».
– Да… Вас, я вижу, ничем не проймешь.
– Еще раз прошу меня извинить. – Танимото держался так, будто и не чувствовал язвительности Кобаси.
– Выпусти его. – Кобаси повернулся к Танимото спиной. – Даже разговаривать с ним противно. Ну и прощелыга! – буркнул он, когда за Танимото закрылась дверь.
– Настоящий мужчина! – все еще глядя на дверь, за которой исчезла фигура певца, мечтательно вздохнула Акико.
– Тебе нравятся такие идиоты?
