Денис начал читать. Сгрудившиеся пацаны тихо и внимательно слушали.
— Вы че тут кантуетесь? — поинтересовался подошедший Мохан.
— Тихо, — остановили его несколько голосов.
— Тише, тише, кот на крыше, — с усмешкой пропел Мохан. Но, увидев, как Славон погрозил кулаком, он замолчал, и с его лица соскочила улыбка.
Денис закончил читать и отложил газету.
— Хорошо написал, про нас, про пацанов, — заметил Витаха.
— Да он понтуется, — отозвался с ехидством Кабан, — все они менты поганые.
— Кабан, рот закрой, — не выдержал Денис. — Обшустрился, что ли? Да он для меня среди ментов только один был милиционером.
В бытовку вошел Дед и, оглядев пацанов, произнес:
— Отбой уже. Быстро всем спать.
Денис лежал на спине и задумчиво смотрел в потолок. По его щекам текли слезы.
— Ну че ты, Денек, раскис? — приподнявшись на локте, спросил Славка. — Держись! Я понял, что в рассказе все про тебя написано.
Денис приподнялся, сел на постель и, опершись локтями на колени, уткнулся лицом в ладони. Славку полоснула слезная жалость к другу. Он откинул одеяло и подошел к Денису.
— Денек, пойдем лучше покурим.
— А у тебя есть? — всхлипнув, спросил Денис.
— Есть. Мы тут со старшаками помогли директору три телека отвезти домой, вот он и угостил.
— А на фига ему три телевизора? — спросил Денис, вылезая из постели.
— Будешь много знать — будешь плохо спать. Не лезь в это тухлое дело. Я, когда в квартирке у него побывал, много классных вещичек увидел. Ты думаешь, я не допер, что это все из «спецухи»?
Они поднялись и пошли в туалет.
Душевная боль, которая появилась у Дениса после прочтения рассказа, когда он заново пережил все случившееся с ним, постепенно притупилась, уходя в глубину его души. Но на письмо, которое он отправил Артемке в интернат, пришел официальный ответ, что Артем Росин передан под опеку Мурай Клавдии Васильевны, жительнице Краснодарского края. Получив письмо, Денис вновь задохнулся от неизбежной тоски и еще сильнее почувствовал себя всеми забытым на свете мальчишкой. Вечером он упал на кровать и заскулил в подушку, ощущая гнетущую пустоту и холод внутри. Потом несколько дней он ходил сам не свой. Славка, понимая, что с Денисом происходит что-то неладное, старался не оставлять его одного.
Славка поднялся из-за стола, подошел к столу мастера и, посмотрев на часы, сказал:
— Все, пацаны, шабаш!
Подростки встали, разминая затекшие ноги, только один Денис продолжал сидеть, собирая машинку.
— Денек, заканчивай. Лишняя работа, проведенная в мастерской, вредно сказывается на неокрепшем организме воспитанника, — назидательно произнес Славон. На пороге появился мастер с раскрасневшимся лицом и, тяжело дыша, спросил:
— Почему остановили работу?
— Все мастер, время, — показал на часы Славон.
— Директор сказал, что нужен план. Так что еще часок поработайте. — Пацаны зашумели.
— Ого! Что, негров нашли? Пашем тут, как папы Карло!
— Молчать! — заорал мастер, задыхаясь от негодования. — Вы что, забыли, за что сюда влетели? Так что работайте, честным трудом отрабатывайте.
— Мы не негры! — крикнул Мохан.
Взбешенный мастер вышел из мастерской.
— Ну все, побежал за директором. Мужики, вы не сдавайтесь: они сейчас начнут уговаривать. Надоело ишачить, пашем, пашем — ни вздохнуть, ни пукнуть, — призывал к неподчинению Кабан. — Живем как в гробу!
Действительно, вскоре появился директор и с ним несколько дежурных. Выслушав пацанов, он поднял руку ладонью вверх.
— Пацаны! — окликнул он шумевших ребят.
Когда пацаны стихли, он вкрадчивым голосом сказал:
— Я понимаю, что вы устали, но год кончается, надо сделать план, а потом отдохнете. Поможете — мы в долгу не останемся, — он обвел ребят хмурым взглядом. Левая щека его нервно подергивалась.
Пацаны, слушая его, опускали глаза.
— А свиданки будут, Андрей Васильевич? — спросил кто-то.
— Будут, — кивнул головой директор.
— А экскурсии на лыжах?
— Сходим, а сейчас надо сделать план.
Подростки разошлись по своим местам. Андрей Васильевич подошел к мастеру и сказал:
— Романыч, еще тысячу надо сделать.
— Надо, так сделаем, Василич.
Встретив Новый год, который отозвался в них тяжелой тоской по дому и празднику, пацаны вышли на каникулы. В один из зимних солнечных дней их вывели на лыжную прогулку. С веселыми криками они спускались с покатой горки Крутого яра. Денис пригнулся и, оттолкнувшись палками, полетел вниз. Свежий морозный воздух приятно обжигал его лицо. У него сдавило дыхание от прилива радости. Он резко притормозил, вспарывая снег, около улыбающегося Славки. Они стали смотреть, как спускаются остальные пацаны. Витаха с криком «убьюсь!» стремительно заскользил вниз. Не доезжая до собравшихся под горой ребят, он перевернулся несколько раз и угодил в сугроб, откуда торчали только его ноги с лыжами. Встревоженный Дед, захватив с собой ребят, побежал на помощь. Но Витаха выбрался из сугроба живым и невредимым, помахивая сломанной лыжей.
Мальчишки вновь поднялись на горку и по проложенной среди берез и мохнатых елей со снежными шапками лыжне стали возвращаться в школу. Денис, сойдя с лыжни, ждал Славку. Лицо его было веселым, по щекам расплылся румянец, лишь глаза выдавали какую-то тревогу. Вскоре к нему подошел тяжело дышавший Славка.
— Да, Денек, отлично ты ходишь, — с завистью сказал Славой.
— Может быть, просто у меня дыхалка, наверное, классная, поэтому ходить на лыжах легко. Слушай, Славой, ты знаешь, что привезли Кудряша? — задумчиво покусывая нижнюю губу спросил Денис, — и если ему не кинуть поддержки, то Мохан его опять опустит или вообще ушьет, ты понимаешь?
Славка согласно кивнул головой:
— Не переживай, сделаем!
Зимние каникулы пролетели, как один день. Вновь начались занятия в школе, работа в мастерских. Наступили серые будни спецшколы. Ночью из окна четвертого этажа сорвался подросток. Пацаны, услышав полный ужаса крик, повскакивали с кроватей и бросились к окну.
Денис, Славка и Витаха кинулись вниз. На окровавленном снегу, раскинув руки, лежал мертвый Кудряш. Подошел дежурный и увел оцепеневших ребят в корпус. Тело Кудряша осторожно подняли и унесли.
В спальне к кровати Мохана подошли Славон, Денис и другие ребята.
— Встань, падло! — хрипло сказал Славон.
— Че надо? — испуганно отозвался Мохан.
— Встань! — крикнул Славка и сорвал с него одеяло.
Лицо Мохана было расцарапано.
— За что ты его? — двинулся на него Славка.
— Я? Ты че, упал? Чика замкнула? Это не я, — отодвинувшись к спинке кровати, затараторил Мохан.
— Это ты, падла! — наступал на него Славон.
