дверь. И как ни умолял он бригаду, дежурившую в ту трагическую ночь, все было напрасно. Медработники с окаменевшими сердцами были непреклонны и не позволили сказать самому дорогому человеку: «Прости меня, мама». И сейчас, взглянув на Саньку, Влад понял, что хоть он и рискует, но он должен поступить по- людски: дать попрощаться парню с матерью.
— Слушай, Жень, а ты на колесах?
— Вообще-то да, а в чем дело?
— Можешь подбросить до Ленинского?
— Если только туда, а обратно не смогу.
— Ладно, поехали, — и они быстро пошли к синим «Жигулям».
— Костян, надо в Ленинский, — открывая дверь, скомандовал Женька.
— Сделаем, поручик.
Санька с Владом опустились на заднее сиденье, и машина, развернувшись, выкатила на шоссе и рванула в сторону города. До Санькиного дома домчались быстро.
...Удобно устроившись в мягком кресле, Влад наблюдал, как Санька играет с трехлетним братишкой.
— А ты сколо плиедес? — спросил тот Саньку.
— Вот ты пойдешь в садик, тогда и приеду.
— Так долго... А ты ласопед пливезес?
— Ну, где же твоя мать? — поднимаясь с кресла, спросил Влад. — Время! — постучал он по стеклу часов.
— Она сейчас придет... мы опаздываем? — занервничал Санек.
— Все, одевайся, — сказал Влад решительно.
Санька стал нехотя одеваться. Натянув шапочку на стриженую голову, он было направился к двери, но в этот момент она распахнулась, и в комнату вбежала запыхавшаяся женщина со сбившимся набок платком. Следом за ней вошел парень лет восемнадцати.
— Сашенька! — бросилась она к сыну. — Почему ты не позвонил? Я бы пришла в приемник.
— Нам не разрешают, мам.
— Что же вы в дверях-то стоите? Проходите в комнату, — обратилась она к Владу.
— Нам нужно ехать, — опустив голову тихо произнес Санька.
— Как? Уже? — ее глаза заметались от старшины к сыну.
— Да, мама.
— Да что же это, Господи! — воскликнула мать. — В дорогу-то ему можно что-нибудь дать?
— Можно, — ответил Влад.
Женщина вышла на кухню.
— А деньги разрешите? — спросил брат у Влада.
Влад кивнул головой.
Брат протянул Саньке десятку. Мать вернулась с кухни с пакетом в руках и прижалась к сыну.
— Ты хоть пиши, Саша, — смахивая слезы, сказала она.
— Ма, ну не надо... — успокаивал он ее.
— Все, пошли, — Влад направился к двери. Санька, поцеловав мать и малыша, пожав руку старшему брату, последовал за ним.
Влад начал психовать, безуспешно пытаясь остановить такси.
Санька смотрел на мечущегося по шоссе старшину, и мысль о побеге, появившаяся еще в аэропорту, стала усиленно биться в его сознании.
«Что же ты, падла, делаешь? — вдруг заговорила в нем совесть. — Дернуть хочешь? А этот мент тебе поверил, дал возможность по-человечески попрощаться с матерью и братовьями».
«Ага, сейчас тот мент отвезет меня на полтора-два года, — мысленно возражал ей Санька, — и неизвестно, вернусь я сюда или нет».
«Ну и дернешь ты сейчас, — не унималась совесть, — тебя все равно поймают и еще накрутят. Тогда уже будет не два, а три года. А каково ему придется из-за тебя? Могут из ментовки выгнать. А он тебе добро сделал! Так не будь же поганью...»
Санька поднял голову и увидел, как Влад, махая рукой, звал его к такси. По дороге старшина нервничал, непрерывно повторял:
— Ну все, опоздали, опоздали!
Таксист гнал машину на предельно возможной скорости и, поддавшись уговорам, пролетал под запрещающие сигналы светофоров. Через пятнадцать минут такси резко затормозило у здания аэропорта. Вбежав в фойе, они услышали объявление:
— Опаздывающих на рейс номер 876, вылетающих на Тулу, просим пройти к выходу номер один.
— Успели, — облегченно вздохнул Влад.
После досмотра они прошли в «накопитель».
— Ну что, со всеми попрощался? — спросил он Саньку.
— Да, только вот с дедом... Но он далеко, на кордоне живет, у озера, недалеко от Миасса.
Слабость, которую Влад почувствовал еще в дороге, еще больше усилилась. Его клонило ко сну.
— Слушай, Санек, чего-то худо мне. Вареный я какой-то, — вяло произнес он.
Санька подозрительно посмотрел на него. Влад встряхнул головой и протер глаза.
— Не надо было вам кофе пить, — проговорил Санька.
— Это почему же? Наоборот, кофеек сон отгоняет. Или ты что-то знаешь? — пристально взглянув на Саньку, спросил Влад.
— Понимаете... — Санька замялся. — Я... ну, в общем, в приемнике одна дежурная пообещала, что поможет мне сбежать, если я с ней... Ну, короче пересплю.
— Ну, бля... лахудра... — Влад злобно и грязно выругался. — А чего ты не сбежал-то? — резко спросил он.
— Подлянку вам не хотел делать...
— Ну, где там опоздавшие на Тулу? — спросила девушка в форменном пальто с рацией. — Автобус подошел, пойдемте, — пригласила она Влада с Санькой.
Они взбежали по трапу. Самолет вырулил на взлетную полосу и, набрав скорость, оторвался от земли.
Санька прижался к иллюминатору, вглядываясь в оставшийся внизу город своего детства. «Да, не скоро я сюда вернусь», — подумал он и, откинувшись в кресле, закрыл глаза.
Через несколько часов полета и тряски в автобусе Влад с Санькой шагали по раскисшей от грязи дороге, мимо небольших домов рабочего поселка Первомайский.
— Влад Алексеевич, может еще погуляем? — замедляя шаг, спросил Санька. — А то опять за забор, снова режим... Я от него в приемнике чуть с ума не сошел.
— Нет, Санька, пора! Уже вечер. Не успеешь, тогда твой срок начнется с завтрашнего дня.
— Я бы еще годика два погулял до армейки, — не унимался он.
— Конечно, ты бы вообще «спецуху» заочно прошел, — рассмеялся Влад.
Они шли по тропинке к проходной спецучилища, стоявшего на окраине поселка. Там у Саньки вывернули все карманы. Мрачный заместитель начальника по режиму, просмотрев личное дело подростка, сказал старшине:
— Веди его к врачу, да поторопись, а то он уже собирается домой.
Врач обмерил грудь Саньки.
— Вдохни, ого, здоровый! За что это тебя, уралец? — спросил он, протягивая силомер, — только не говори «ни за что!» Все вы «ни за что» тут.
— Ого, — удивленно протянул врач, увидев зашкалившую стрелку силомера.
— Так за что тебя?
— Столб на дороге тоже виноват, когда в него врежутся, — оторвавшись от бумаг сказал Влад и добавил, — или деревья переходят дорогу не там, где надо.
— Ого, да у тебя заступник! — рассмеялся доктор и попросил:
— Трусы сними. Повернись. Наклонись, можешь одеваться.
