Николай Павлович и Ваня с Мишуком были на гастролях. Дома хозяйничали Мария Петровна и Клавдия Никандровна.
Как-то вечером Мария Петровна возилась на огороде, выкапывая свеклу, а Клавдия Никандровна вывела Абрека на поводке погулять.
— Пусти его, мама, пусть побегает по двору, — сказала Мария Петровна.
— Как бы, Маша, не убежал.
— Куда он убежит, когда двор закрыт. Пусти. Спущенный с поводка волк побежал вдоль забора, посматривая на ходу в щели.
— Маша, как бы не махнул, — опасливо проговорила Клавдия Никандровна.
— Что ты, мама, такой заборище!
— Чего же он бегает около забора?
— Мы учим же его бегать по кругу. Вот он и привык к этому.
— Ой, Маша, боюсь, что-то у него не то на уме… Волк с разбегу прыгнул на забор. Уцепившись за край передними лапами и, царапая, цепляясь за доски задними лапами, Абрек подтянулся и, махнув хвостом, cиганул через забор.
— Ай, ай, убежит! — закричала Клавдия Никандровна, размахивая руками,
— Абрек! Абрек! Ко мне! — крикнула Мария Петровна, подбегая к забору.
Мария Петровна и Клавдия Никандровна выбежали на улицу.
— Ой, убежал! Убежал! — кричали они.
— Кто убежал? — спросил прохожий старик.
— Волк.
— О-о, как волка ни корми, он все в лес глядит.
До леса было недалеко, километра два, но это небольшое расстояние оказалось для волка трудно проходимым? всё оно было заселено дачниками. Бесконечно шли огороды, сады, палисадники с заборами из досок, кольев и колючей проволоки. Почти у каждого дачника была караульная собака.
С разных сторон бежали ребятишки, вооруженные палками, и кричали во весь голос:
— Волк! Волк!
Собаки залаяли и побежали впереди ребятишек. Кто-то пальнул из ружья, и Мария Петровна испуганно вскрикнула:
— Ой, как бы не убили Абрека!
Откуда-то, как из-под земли, появился милиционер с сумкой на боку.
— Кто стрелял?! Почему стрелял?! — строго спрашивал он всех, кого ни встречал, но ему в ответ кричали;
— Волк! Волк!..
Видя, что люди бегут к лесу, милиционер выхватил из кобуры наган и тоже побежал по тому же направлению.
Даже восьмилетний Леня Левкович выпустил из комнаты своего кучерявого пуделя Ральфа, остриженного под льва, с гривой и кисточкой на кончике хвоста. Науськивая его свистом и не обращая внимания на возгласы матери: «Леня, куда ты! Не бегай!», — Леня, вооруженный деревянным мечом, во весь дух помчался вместе с Ральфом к лесу.
Уже темнело, а волк как в воду канул. На улицах и в домах засветились электрические лампочки, Серафима Григорьевна забеспокоилась:
— Что-то долго нет Лени. И Ральфа увел с собой. Нарвется на бешеную собаку или чуму подхватит…
— Ничего с ним не случится, — успокаивал ее муж, — побегают и придут домой.
Леня возвращался с погони за волком усталый и разочарованный: не нашли. Вслед за ним плелся, высунув язык, Ральф.
Вошли во двор. Проходя мимо малинника, пёс вдруг остановился, понюхал кусты, заскулил и, поджав хвост, побежал к крыльцу дома.
Василий Александрович сидел в своей комнате-кабинете и читал книгу.
Леня слегка приоткрыл дверь кабинета и тихо спросил:
— Папочка, можно?
— Ну-ну, — не отрываясь от книги, проговорил отец, — где ты там пропадаешь?..
Василий Александрович не любил, когда ему мешали заниматься, но младшему сыну он все прощал: Леня был его любимцем. Старший, Володя, уже кончает Академию и от родительского сердца отходит.
— Папа, у нас в малиннике кто-то есть, — таинственно сообщил Леня, входя в комнату отца.
— Кто там может быть?
— Не знаю, папочка. Только даже Ральф испугался. Там что-то светится…
— Уж не мальчишки ли окурок бросили?
Василий Александрович встал с кресла и положил книгу на стол.
— Ну, пойдем, покажи, что там такое.
Подошли к кустам малинника, присели и присмотрелись. Да, действительно, сверкают два огонька. Василий Александрович шагнул к кустам, а оттуда вдруг высунулась волчья морда и клацнула зубами. Василий Александрович испуганно отпрянул.
— Ох! Леня, позови скорее Марию Петровну. Обрадованная Мария Петровна сейчас же прибежала в сад к соседям, но когда она шагнула в кусты, Абрек и ее встретил недружелюбно. Оскалив зубы, волк рычал. Мария Петровна вооружилась палкой и, присев на корточки недалеко от волка, заговорила тихо, ласково:
— Абрек, Абрек.
Волк перестал рычать. Наверное, узнал хозяйку. Мария Петровна подвинула палку к его морде. Абрек схватил её зубами и стал яростно грызть. Палка — его враг. Мария Петровна убрала палку и, поглаживая волка по спине рукой, сказала:
— Абрек, спокойно, Абрек. Волк лизнул ей руку.
Мария Петровна пристегнула поводок к ошейнику, Абрек послушно пошел с хозяйкой, прижимаясь к её ноге и испуганно озираясь по сторонам.
Василий Александрович о чём-то задумался и проговорил тихо:
— Интересно. Очень интересно…
На другой день утром на квартиру к Ладильщиковым явился участковый милиционер, подтянутый, чистый, вежливый.
— У вас, кажется, убежал вчера волк?
— Да, у нас, — ответила Мария Петровна, — но мы его поймали.
— Очень хорошо. Он мог нанести урон.
— Но Абрек никому ничего плохого не сделал.
— Это не имеет значения, — неумолимо продолжал блюститель порядка, — он нарушил общественный покой и порядок.
— Что же вы хотите?
— Штраф.
— За что штраф?
— За то, чтобы не распускали зверей. В моём участке я не допущу нарушения порядка.
Милиционер составил протокол, расписался в нем сам и, заставив расписаться Марию Петровну, выдал квитанцию и вежливо раскланялся.
— До свидания, гражданка Ладильщикова. Я вашего мужа знаю. Если еще что-нибудь случится, звоните мне.
— Благодарю, — недружелюбно промолвила Мария Петровна.
А когда милиционер ушел, Клавдия Никандровна сказала:
— Ещё когда улита едет, приедет, а нам Абрек уже убыток приносит. Нет, не будет из волка никакого толка. Продать его надо в зверинец, а то еще какой-нибудь беды наживем.
— Вот уж как Коля приедет, тогда решим… — уклончиво ответила Мария Петровна, а сама подумала: «Нет, никуда его не отдам, Сколько трудов мы в нею вложили…»
