День Муравья

насчитывать до восьмидесяти тысяч особей. В ее улье только шесть тысяч, но агрессивная политика в отношении соседних гнезд (такое поведение очень редко встречается у пчел) сделала Асколеин известным и его боятся во всем регионе.

Заха-эр-ча озадачена. С какой стати этот муравей предупредил их? Он говорил о походе против Пальцев. Ее собственная мать однажды рассказывала ей о Пальцах:

Пальцы – это другое, совсем другое измерение пространства и времени. Не надо путать Пальцы с насекомыми. Если ты заметишь Пальцы, игнорируй их, и они тебя не тронут.

Заха-эр-ча следовала этому принцип буквально. Она внушила своим дочерям никогда не трогать Пальцев, не нападать на них и не приходить им на помощь. Надо вести себя так, будто их не существует.

Она просит у придворных минутную паузу и немного подкрепляется медом. Мед – это пища жизни. Все в нем усваивается организмом, настолько это чистое вещество.

Заха-эр-ча думает, что войны можно избежать. Эти белоканцы, наверное, хотят просто попросить, чтобы пчелы дали походу пройти без проблем. И потом, даже если муравьи поднялись в воздух, это вовсе не значит, что они владеют техникой воздушного боя! Конечно, им не составило труда убить пчел-связных, но что они смогут против целой военной эскадрильи Асколеина?

Нет, пчелы не оробеют перед муравьями. Они выступят навстречу и победят.

Королева тут же вызывает военных агитаторов – легковозбудимых нервных пчел, умеющих передавать свое возбуждение другим. Заха-эр-ча объявляет военную тревогу:

Не пускайте белоканцев в улей, перехватите их в полете!

Как только сообщение передано, воины перестраиваются. Они взлетают тесной эскадрой, клином, план атаки номер 4, такой же, как в битвах с осами.

Все крылья вибрируют с частотой 300 Герц, производя в Золотом городе что-то вроде урчания заведенного мотора Бззз бззззззззз бзз. Жала спрятаны, они покажутся только тогда, когда должны будут сеять смерть.

108. Новое обострение

Префект Дюпейрон ходил по комнате из угла в угол. Он был в дурном настроении и вымещал его на комиссаре Жаке Мелье.

– Иногда доверишься кому-нибудь, а потом пожалеешь.

Жак Мелье едва удержался от замечания, что такое нередко случается и в политике.

Префект Шарль Дюпейрон приблизился, едва сдерживая свое раздражение.

– Я верил в вас. Но с чего вы так ополчились на дочь профессора Уэллса? Она журналистка, что с нее взять!

– Она единственная знала, что я наконец нашел зацепку. У себя в квартире она держала муравьев. И той же ночью, после нашего разговора, муравьи пробрались в мою комнату.

– Ну и что я должен сказать? Вы прекрасно знаете, что на меня муравьи напали прямо в лесу!

– Да, как чувствует себя ваш сын, господин префект?

– Он поправился. Не напоминайте мне об этом! Врач поставил диагноз укус пчелы. Мы были сплошь облеплены муравьями, а его единственное объяснение – это пчелиный укус! И самое невероятное, он ввел ему сыворотку против пчелиного яда, и Жоржу тут же стало лучше. – Префект покачал головой. – Так что у меня веские причины не любить муравьев. Я отдал региональному совету приказ на разработку плана дезинфекции. Надо залить дустом весь лес Фонтенбло, и тогда еще много лет мы сможем ходить туда на пикники по трупам этой сволочи.

Он сел за большой стол времен Регентства и недовольно продолжил:

– Я уже потребовал немедленного освобождения этой Летиции Уэллс. Убийство профессора Синьераза сняло с нее ваши подозрения и выставило на посмешище всю полицию. Нам не нужны новые промахи.

Мелье хотел возразить, но префект продолжал, все больше распаляясь:

– Я потребовал, чтобы мадемуазель Уэллс выплатили компенсацию за материальный и моральный ущерб. Это, разумеется, не помешает ей высказать через газету все гадости, которые она думает о наших службах. Если мы хотим держать голову высоко, надо как можно быстрее найти настоящего убийцу химиков. Одна из жертв написала кровью слово «муравьи». В парижском ежегоднике четырнадцать человек с такой фамилией. Я говорю в «буквальном смысле». Агонизирующий из последних сил написал слово «муравьи», я думаю, что это просто-напросто фамилия убийцы. Поэтому ищите в этом направлении.

Жак Мелье кусал себе губы:

– В самом деле, это так просто, что я об этом даже не подумал, господин префект.

– Так за работу, комиссар. Я не хочу отвечать за ваши ошибки!

109. Энциклопедия

Роение: У пчел роение подчиняется необычному ритму. Город, народ, все королевство на вершине своего процветания внезапно решает все пересмотреть. Приведя своих подчиненных к расцвету, старая королева улетает и покидает бесценные сокровища: склады с пищей, соты, роскошный дворец, запасы воска, прополиса, пыльцы, меда, королевского желе. И кому она все это оставляет? Безжалостным новорожденным.

В сопровождении рабочих пчел императрица покидает улей, чтобы устроиться где-нибудь в другом месте, куда, возможно, она никогда так и не доберется.

Через несколько минут после ее ухода просыпаются новорожденные и находят свой город пустым. Каждый инстинктивно знает, что ему делать. Бесполые рабочие спешат помочь принцессам-самкам вылупиться. Эти спящие красавицы, свернувшиеся в своих священных капсулах, знают, когда совершить свой первый взмах крыльями.

Но первая из них, обретя способность летать, ведет себя как настоящая убийца. Она несется к другим пчелам-принцессам и душит их своими маленькими мандибулами. Она не дает пчелам- рабочим их освобождать. Она пронзает своих сестер ядовитым жалом.

Чем больше она убивает, тем больше умиротворяется. Если какой-нибудь рабочий хочет защитить колыбель принцессы, первая проснувшаяся принцесса издает «пчелиный крик гнева», который очень сильно отличается от гула, обычно раздающегося в окрестностях улья. Тогда подданные склоняют голову в знак покорности и позволяют преступлениям продолжаться.

Иногда какая-нибудь принцесса стойко защищается, тогда происходит битва принцесс. Но вот что странно: когда остаются всего две пчелиные принцессы, дерущиеся на дуэли, они никогда не проткнут друг друга жалом одновременно. Любой ценой одна должна остаться в живых. Несмотря на неистовое желание управлять, они никогда не рискнут умереть одновременно и оставить улей сиротой.

Последняя и единственная выжившая принцесса вылетает из улья, и самцы оплодотворяют ее в полете. Пара кругов вокруг Города, и она возвращается, чтобы откладывать яйца.

Эдмон Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II

110. Засада

Пчелиная эскадрилья браво рассекает воздух. Пчела-асколеинка говорит одной из соседок:

Смотри на эти восьмерки на горизонте. Наши связные сообщают, что белоканская армия летает.

Другая успокаивает себя:

Летают только самки и самцы. Может, это групповой брачный полет? Что они могут нам сделать?

Пчела осознает свою силу и силу войска. Она чувствует в брюшке острое жало, готовое вспарывать панцири дерзких рыжих муравьев. Она чувствует внутри себя запасы сладкого меда, которые питают ее, и запасы яда, которые ее жгут. Солнце позади, оно ослепляет их противников, муравьев.

На мгновение ей даже становится жаль этих насекомых-авантюристов, которые так дорого заплатят за свою дерзость. Но надо отомстить за погибших связных. И мирмекийцы должны усвоить: все, что над землей, находится под пчелиным контролем.

Вдали вырисовывается темное слоисто-кучевое облачко. Одна пчела возбужденно предлагает:

Укроемся в этом маленьком облаке, а когда муравьи приблизятся, набросимся на них.