Однако стоило им подлететь к этому убежищу на сотню взмахов крыльями, как произошло невероятное. Пчелы не поверили своим собственным антеннам. Тем более глазам. От неожиданности их крылья замедляют частоту взмахов с 300 до 50 колебаний в секунду.
Они успели остановиться, до того как приблизились к серому облаку.
Четвертый аркан:
Время противостояний
111. Мсье муравьи
При первой же трели колокольчика дверь открыл пухленький человечек.
– Мсье Оливье Муравьи?
– Собственной персоной, а в чем дело?
Мелье протянул свое удостоверение с триколором на лицевой стороне.
– Полиция. Комиссар Мелье. Можно войти, мне надо задать вам несколько вопросов?
Этот мужчина, по профессии учитель начальных классов, был последним «Муравьи» из телефонного справочника.
Мелье показал ему фотографии жертв и спросил, узнает ли он кого-нибудь из них.
– Нет, – с удивлением ответил тот.
Комиссар поинтересовался, что он делал в то время, когда были совершены преступления. У мсье Оливье Муравьи было достаточно свидетелей, и алиби его тоже было безупречно. Он находился либо в школе, либо в кругу семьи. Доказать более чем просто.
Появилась мадам Элен Муравьи в халате с бабочками. Тогда в голову следователя пришла мысль:
– Мсье Муравьи, а вы пользуетесь инсектицидами?
– Конечно, нет. Еще в детстве находились идиоты, которые дразнили меня «жалкой мурашкой». Поэтому я чувствовал солидарность с этими насекомыми, которых, не задумываясь, давят каблуком. Нет, в этом доме нет инсектицидов, как нет веревки в доме повешенного, если вы понимаете, о чем я говорю.
В комнату неожиданно вбежала Офелия Муравьи и прильнула к отцу. На девчушке были очки с толстыми линзами – очки первой ученицы класса.
– Это моя дочь, – сообщил учитель. – В своей комнате она держит муравейник. Покажи его этому мсье, дорогая.
Офелия подвела Мелье к большому аквариуму, похожему на аквариум Летиции Уэллс. Он был полон насекомых и увенчан конусом из веточек.
– Я думал, продажа муравейников запрещена, – сказал комиссар.
Девочка возразила:
– А я его не покупала. Я принесла его из леса. Для этого надо только копнуть поглубже, чтобы не дать королеве уйти.
Мсье Оливье Муравьи был очень горд своей дочуркой.
– Малышка станет биологом, когда подрастет.
– Извините, у меня самого детей нет, и я не знал, что муравьи стали теперь модными «игрушками».
– Это вовсе не игрушки. А муравьи в моде, возможно, потому, что наше общество все больше и больше напоминает муравейник. А может, глядя на муравьев, ребенок сможет лучше понять свой собственный мир. Вот и все. Ведь вы сами уже потратили немало времени, любуясь на аквариум с муравьями, господин полицейский!
– Это не совсем так. Я как-то не стремлюсь к общению с муравьями…
В глубине души Жак Мелье удивился: то ли он притягивает этих чудаковатых любителей муравьев, то ли их просто стало многовато.
– А кто он? – спросила Офелия Муравьи.
– Комиссар.
– А что такое комиссар?
112. Битва маленького облачка
Хлопья слоисто-кучевых облаков медленно рассеиваются.
Сначала пчелы Золотого города увидели, как им показалось, только больших шумных мух, вылетающих из серого облака.
Но скоро жители Асколеина поняли, что это такое на самом деле.
Это жесткокрылые. Не какие-нибудь майские или навозные жуки, нет, это жесткокрылые носороги.
На остальные вопросы времени не остается, так как в мгновение ока десятка два носорогов заслоняют им свет. И вот уже эти жесткокрылые бросаются на пчел, а рыжие муравьи-артиллеристы стреляют.
Ровный пчелиный клин в форме буквы V быстро разрастается в букву W, а потом и в XYZ. Это уже становится беспорядочным бегством.
Эффект внезапности сработал. На каждом жесткокрылом по четыре, а то и по пять артиллеристов, они обстреливают пчел частыми очередями муравьиной кислоты.
Пчелиный рой приостанавливается, потом снова устремляется вперед. Солдаты Асколеина приготовили жала к бою.
Вторая линия жуков-носорогов срабатывает не столь эффективно. Пчелы уклоняются от выстрелов, садятся жукам на брюшки и, поднимаясь до их горла, вгоняют до упора свое жало. С головокружительной высоты обрушиваются уже жесткокрылые и их неуклюжие погонщики.
Отдан приказ-танец:
Обрушивается дождь из асколеинских жал.
Пчелиное жало имеет форму гарпуна. Если оно застревает в теле жертвы, то пчела, пытаясь освободиться, вырывает свою ядовитую железу и погибает. Кирасы муравьев не задерживают пчелиных жал, зато доспехи скарабеев – напротив.
В эти минуты многие носороги падают вниз, сбиваются в беспорядочную кучу и становятся добычей пчел-убийц.
Правильные геометрические построения солдат разрушаются. Мирмекийская свалка разделяется на несколько свалок, более мелких и плотных. Пчелиный треугольник превращается в кольцо.
Битва разворачивается сразу на ста этажах – полях битвы, расположенных друг над другом. Это как игра в шахматы, если играть на ста параллельных досках.
Чем сильнее сближаются противники, тем зрелищнее битва. Армада белоканских кораблей блистает. Пчелы поднимаются ввысь в восходящих потоках горячего воздуха и оттуда бросаются на невозмутимых скарабеев, беря их на абордаж. Пчелы похожи на вереницу маленьких кораблей во время атаки на большие суда.
Выстрелы 60-процентной муравьиной кислотой как фуга из жидкого пламени. Обгоревшие крылья дымятся, раненые пчелы пикируют и молниеносно впиваются в панцири скарабеев.
Когда жала пчел оказываются слишком близко и в пчел невозможно прицелиться, артиллеристы отламывают жала, стискивая их мандибулами.
Рискованная игра. Чаще всего жало выскальзывает и впивается муравью в рот. Смерть почти мгновенная.
Витает запах жженого меда.
У пчел иссякает яд. Их жала-шприцы больше не могут вводить смертельное вещество. У артиллеристов не осталось кислоты. Жидкие огнеметы больше не действуют. В последних стычках голые мандибулы выступают против сухих жал. И пусть победит самый быстрый и меткий!
Иногда носорогам удается насадить пчел на рог. Один сообразительный скарабей усовершенствовал технику: сначала он подталкивает пчел щеками, потом насаживает на рог. Три неудачливых солдата Асколеина, как шашлык из желтых с черными полосками фруктов, уже насажены на острие.
103-й замечает, что 9-й сражается с пчелой. Правой мандибулой он тычет ей в спину. У насекомых нет запрещенных приемов. Все дозволено – лишь бы остаться в живых.
