– Ну, как же? – опешил Грошек. – Ведь Шильд на вас с опаской посматривал, а так взирают только на начальство! Я решил, что вы из какого-то специального комитета по расследованию… Занимаетесь делами вроде проекта «Легион»!
– Я действительно интересуюсь проектом «Легион», но я не являюсь членом спецкомитета или представителем официальных властей. В этом деле я выступаю больше как эксперт. Я… психиатр!
Последнее слово так озадачило частного детектива, что он чуть не кувыркнулся с лестницы. Чертов Шильд! Ну, откуда у некоторых людей такое подобострастно-заискивающее отношение к психиатрам? Следователь так расшаркивался перед паном Плахом, будто боялся, что тот по какой-нибудь обмолвке или неосторожному движению упечет его до конца жизни в психиатрическую больницу.
Грошек ступил на каменный пол подвала и проследовал к столу с ритуальными предметами. Подходящее место для засады искать долго не пришлось – как раз рядом у стены оказался пятачок свободного пространства. Анджей протиснулся туда, обогнув край столешницы, а вот дородному пану Плаху пришлось опуститься на четвереньки и пробираться в закуток, петляя между ножками стола.
Когда они оба прижались спинами к каменной кладке, психиатр вновь попытался заговорить. Грошек быстро прижал палец к губам и прошептал:
– После, пан Плах! Нельзя, чтобы нас услышали…
Ему очень не хотелось, чтобы операция сорвалась. Счет уже шел на какие-то минуты. Анджею даже померещился где-то поблизости перестук, напоминающий чью-то легкую поступь, однако это была ложная тревога. Тем не менее, терять бдительность все равно было нельзя. Пришлось выключить фонарик и на какое-то время совсем замереть.
А тут, как назло, пан Плах вознамерился чихнуть. Он стал, словно рыба, выброшенная на берег, глотать воздух и издавать вздохи, грозившие перерасти в маленький ядерный взрыв.
– Да чихайте же быстрее, – прошептал Грошек недовольно. – А то потом будет поздно!
В ответ раздалось громкое шипение, за ним последовал мощный выдох с характерным «хщи-и!» на конце, и тут же со стола на пол полетела какая-то посудина. Казалось, от её падения проснется половина жителей Станичков. Частный детектив зажмурил глаза и выругался про себя…
Но даже этот инцидент не спугнул ночного гостя. Всего через пять минут в соседнем помещении вместе с галереей, ведущей к подземному ходу, послышался скрип отодвигаемой доски и едва различимые шлепки шагов. Через несколько секунд, показавшихся Грошеку вечностью, отворилась ажурная чугунная дверца и в проеме блеснул луч фонарика.
Глава 13
Евангелие от Луки
Человеческая фигура, примеченная менее часа назад у Сторожевой башни, медленно выдвинулась в центр помещения, минуя стол, за которым прятались Анджей и пан Плах. По полу и стенам забегало яркое пятно.
Пришелец явно не подозревал, что на него устроена засада. Сундуки он просто обошел и сразу же направился к стеллажу, где в несколько рядов выстроились обветшалые корешки книг.
Пан Плах рукой коснулся запястья Грошека, как бы задавая немой вопрос: «Что будем делать?». Частный детектив в ответ тоже сжал руку психиатра, призывая к спокойствию. Ведь ему хотелось поймать злоумышленника с поличным, чтобы тот, в случае чего, не имел шансов отвертеться.
Ночной гость тем временем уже стал водить лучом фонарика по полкам, что-то выискивая среди книг. На стеллажах покоились не древние фолианты огромной ценности, а разного рода литература религиозно- философской направленности. Томики хоть и были старыми, но все же вряд ли бы привлекли внимание охотника за раритетами.
Наконец пришелец обнаружил то, ради чего пожаловал ночью в подземелье. В его руках оказалась книга, которую он, бегло пролистав, сунул в карман своей куртки.
Только после этого Грошек, вынырнув из-под стола, вырос перед ним.
– Что вы здесь делаете, пан Лучинский? – громко осведомился он.
Молодой мужчина резко дернулся и, отступив на шаг, замер у стеллажа. Пока он находился в некотором оцепенении, Анджей добрался до выключателя, и через секунду от стенных плафонов засочился тусклый рассеянный свет.
Лучинский, застигнутый врасплох, молчал, бросая затравленные взоры то на Грошека, то на Венцеслава Плаха, который уже выбрался из-за стола.
– Что вы сейчас положили в карман? – продолжил допрос частный детектив. – Не отпирайтесь, нам практически все известно!
Конечно, Грошек в значительной мере блефовал – у него не было в запасе надежных доказательств вины Стася в смерти австрийской четы, были только домыслы и предположения. Но, чтобы всё окончательно прояснилось, следовало ковать железо, пока оно горячо.
– Что вам известно? – наконец глухо произнес Лучинский.
Он не был вооружен, не предпринял попытки к бегству – всё это немного успокоило Грошека. Поэтому частный детектив обратился к подозреваемому более дружелюбно:
– Посудите сами, Стась! Вы ночью пробираетесь в подвал, где погиб Мартин Хайнштайн, завладеваете какой-то книгой… Вы же не будете утверждать, что это ваша книга?
– Нет, – выдавил из себя молодой мужчина.
– Разрешите взглянуть на неё…
Лучинский послушно вытащил из кармана небольшой потрепанный томик и передал его Грошеку.
– «Евангелие от Луки»… – прочитал тот вслух, мельком взглянув на титульную надпись. – Зачем она вам?…
– Подождите… – вступил в разговор пан Плах, заметно волнуясь. – Вы говорите, «Евангелие от Луки»?..
Психиатр чуть ли не вырвал из рук частного детектива неказистую книжицу. Лихорадочно листая её, он забормотал:
– Не может быть!.. Личный рабочий дневник Вейдемана!.. Тут только корочки от Евангелия… Понимаете, Грошек?..
– Кто такой Вейдеман? – полюбопытствовал детектив.
– Сподручный доктора Эффельхорта! Возможно, один из кураторов проекта «Легион». Погиб в конце войны – кажется, несчастный случай… Значит, и Каллер и Вейдеман действительно находились на «объекте А-12», то есть в бывшем особняке пана Жуевского!
Новая фамилия ничего Грошеку не сказала, и он снова обратился к Лучинскому:
– Вы пришли сюда за этим дневником, Стась?..
Вопрос какое-то время оставался без ответа. Наконец мужчина подал голос:
– Я все расскажу! Только прошу об одном – не впутывайте сюда полицию. Вы ведь не из полиции?
– Мы не из полиции, но рано или поздно объяснений вам все равно не избежать. Начинайте прямо сейчас!
– Хорошо, – кивнул Лучинский. – Что именно вас интересует?
– Ну, например, как вы узнали о том, что дневник Вейдемана находится в подвале костела?
– Я первый раз слышу эту фамилию… Когда к нам в пансионат приехали Хайнштайны, я случайно подслушал их разговор на террасе. Они говорили о каких-то ящиках, в которых могло оказаться то, что им нужно. Я не придал этому значения…
– Вы хорошо знаете немецкий?
– У меня университет за плечами. К тому же была небольшая практика…
– И что?
– Через несколько дней случилась история с привидением, которое в подвале особняка якобы увидел профессор. Я сначала подумал, что это дело рук Лешека. Однако на следующий день после завтрака мне пришлось убираться в номерах постояльцев вместо жены – она по делам отправилась в Станички. В гостиной Хайнштайнов было чисто, поэтому я всего лишь опрокинул в корзину пепельницу с двумя или тремя окурками и заглянул в спальню. Кровать была заправлена, вещи не валялись, как у Рушальского или Лешека, так что можно было спокойно уходить, не пылесося номер. И тут, проходя мимо кровати, я обратил внимание на то, что угол простыни слегка замаран. Еще несколько грязных пятен я обнаружил, когда
