очень плохо. Никто его не прогуливает. Он стоит в деннике и, верно, думает, что хозяйка его бросила.
Фернан сдержал улыбку и ответил:
— Можно попросить работников каждое утро отгонять его на пастбище. Хотя у них и так дел по горло.
— Я бы могла… — начала Мари, но Фернан сделал предостерегающий жест рукой.
— Ты хочешь, чтобы ужин состоялся? — спросил он. — Тогда не забывай, как должна себя вести.
Мари не помнила, когда с ней в последний раз говорили подобным менторским тоном. Но она не могла встать и уйти, так как от долгой ходьбы ее нога заныла. Поэтому продолжала сидеть, пытаясь сдержать слезы обиды.
Фернан стоял к ней вполоборота и молча смотрел вдаль. Мари взглянула на его напряженную фигуру и закрыла глаза. Мысли вихрем закружились в голове. А что, если она надоела мужу? Что, если он не чает от нее избавиться?.. И что же тогда делать ей, если одни мысли об этом причиняют невыносимую боль?
Значит, я привязалась к нему настолько, что не знаю, как без него жить, поняла Мари. Безответное чувство… Это самое ужасное, что может приключиться. И ничего тут уже не поделаешь. Остается только наблюдать, как жизнь катится под откос.
Фернан повернул к ней голову. Их взгляды встретились. Внезапно его рог скривился, он вздрогнул и одним угловатым движением опустился на корточки перед Мари.
— Я не должен был так разговаривать с тобой. — Фернан сжал руку Мари. — Но пойми, я очень за тебя волнуюсь.
Взгляд девушки потеплел.
— Правда?
— Конечно. Я восхищаюсь тобой. — Фернан сел рядом. Он взял второй рукой ее за подбородок и посмотрел в глаза цвета незабудок. — Ты оказалась не только необычной, хрупкой и мечтательной девушкой. Твое мужественное поведение во время аварии и самообладание в случае с Жанной показали, насколько ты сильный и благоразумный человек. Пожалуйста, не дай мне усомниться в этом. Ладно?
— Ладно. — Злость и обида улетучились, как только Фернан взял ее за руку. Мари давно уже поняла, что не может долго на него сердиться.
— Тогда я попрошу работников отправить Рыжика на пастбище? — Фернан отпустил ее подбородок.
— Мы можем это сделать прямо сейчас. Вряд ли он их послушается.
— Тогда я обращусь за помощью к Баби. Кажется, кроме тебя, она — единственная, кому Рыжик доверяет. — Фернан скривился. — Представляешь, какой это удар для мужского самолюбия?
Мари уже улыбалась.
— Как думаешь, у нас, мужчин, оно непомерно развито?
— Даже не знаю, что сказать?
— Ну же, Мари, будь честной хотя бы со своим мужем.
Она рассмеялась.
— Так и быть, отвечу. Почти все мужчины страдают от раздутого самомнения. И не дай Бог какой- нибудь женщине попытаться изменить положение вещей!
— А еще говорила, что совсем не разбираешься в мужской психологии! — воскликнул Фернан. — Чем же мне искупить вину? Разве что сказать о новом тракторе?
— Ах! — выдохнула Мари, и ее глаза заблестели. — Как здорово! И когда же ты его купил?
— Два дня назад. А еще я нанял людей для сбора винограда и нашел хорошего покупателя. Урожай в этом году отличный.
— Замечательно! — От радости у Мари перехватило дыхание. — Больше никаких сюрпризов?
— Вчера я не успел тебе сказать, что мы с твоими братьями решили строить бассейн. Деньги на это у нас есть.
— Понимаю. Не все же Пьеру хвалиться папиным теннисным кортом. Очень мудрый ход. — Мари одобрительно кивнула.
— Итак, я прощен? — после паузы вдруг произнес Фернан. Его голос звучал так серьезно, что девушка даже испугалась.
— За что? — непонимающе спросила она.
— За то, что неподобающе вел себя. Я был слишком груб с тобой. — Фернан внимательно смотрел на Мари.
— Да, конечно, — не раздумывая, ответила она. Муж продолжал смотреть на нее все тем же пристальным, каким-то тревожным взглядом. — Что такое? — Мари моргнула.
— Ничего. Давай я помогу подняться наверх. Тебе нужен отдых.
И вдруг подхватил ее на руки. Тепло и сила мужчины, в котором она так сильно нуждалась, околдовали ее, проникли в каждую клеточку тела.
Мари припала к его груди. Да, она хотела своего мужа. И знание того, что сейчас он положит ее на кровать, а потом повернется и уйдет, горьким ядом отравляло душу девушки.
До званого ужина оставались считанные дни. Мари была полностью готова встретить гостей. Не последнюю роль в этом сыграла, конечно, Беатрис. Ее муж Поль уехал по делам, и она решила задержаться в родных краях. Друзья, живущие неподалеку от «Солнечной долины», с радостью преложили ей погостить у них.
Вот почему, когда Фернан сказал, что пригласил мэра с женой заехать к ним до официального приема, Мари нисколько не испугалась.
— Так даже лучше, по крайней мере, для меня, — сказала она. — Хоть кто-то из гостей будет мне знаком.
— Значит, ты согласна? — удивился Фернан. — Но только пообещай, что не будешь перенапрягаться.
— Разумеется. У меня же здесь полно помощников.
Мэр и его жена Бригитта прибыли на следующий день в пять, как и обещали. На лужайке к этому времени уже стоял стол и плетеные кресла. Атмосфера была совершенно неформальной, поэтому Мари чувствовала себя расслабленно и почти не нервничала.
Баби занималась столом, мужчины с братьями Мари жарили на углях куриные грудки. Сама хозяйка, сидя в шезлонге, разговаривала с Бригиттой, немолодой, но тщательно следящей за собой женщиной. Сначала она побаивалась, что не сможет стать достойной собеседницей для такой светской дамы, как жена мэра. Но вскоре выяснилось, что ее страхи напрасны.
Они говорили о «Солнечной долине», об увлечении Мари лошадьми, потом невольно коснулись аварии. Бригитта посочувствовала девушке, затем вспомнила свой медовый месяц, который также был испорчен, правда приступом аппендицита у молодого супруга.
Вскоре к ним присоединился месье Водревиль. В руках он держал первую порцию горячих, пахнущих углями и лимоном куриных грудок.
— Так вкусно! — воскликнула Бригитта, отведав кусочек. — И вообще, Мари, должна сказать, что завидую вам. Вы живете в райском месте! — Она обвела взглядом залитую осенним солнцем лужайку, купы желтеющих деревьев, глубже вдохнула свежего воздуха.
— Ваша семья жила здесь испокон веку, не правда ли? — спросил мэр.
— Да… — начала Мари, но ее вдруг прервала Жанна, которая подбежала к ним.
— Она очень любит наш дом, — заявила девочка, гордая тем, что может поддержать такую «взрослую» тему, — и поэтому вышла замуж за дядю Фернана. Иначе бы его продали, а мы стали бы жить в другом месте. Я все правильно говорю, Мари?
— Нет, неправильно! — послышался приглушенный голос Люсьена, который пришел вслед за сестрой. — Пойдем отсюда. Твой Пушистик без тебя уже соскучился.
— И ничего не соскучился! Он спит в своей корзинке! А про дядю Фернана я сказала правду. Я слышала, как вы с Шарлем обсуждали это! — закричала возмущенная Жанна.
Люсьен схватил девочку за руку, пытаясь увести, но сестра без всяких видимых причин начала сопротивляться. Она продолжала кричать и вырывалась самым неприличным образом.
