Хамсинов, воинов ветра, и никогда не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я обещаю. Знай: теперь ты защищена от Фарика.
С ободряющей улыбкой он нежно дотронулся до ее щеки и большим пальцем руки стер с нее слезы. И она увидела кровь на его пальцах: он поранил себя, когда отнимал у нее нож!
— Ты ранен! — с горестным воплем она вытащила ленту из его пояса и перевязала кровоточащую рану. Крепко стягивая ее, она пристально глядела на Хепри. Ни один мужчина до этого не ранил себя из-за нее. Ни один мужчина никогда не дрался с другим, чтобы защитить ее!
Искорки заблестели в его глазах, делая их цвет более глубоким.
— О, если бы я знал, когда порезался, что это смягчит тебя, я бы сделал это намного раньше.
В первый раз за эти ужасные годы Бадра искренне и радостно улыбнулась.
— Ты поклялся быть моим телохранителем и защищать меня, Хепри. Поэтому я считаю, что лучше всех исцелю твои раны. Так как ты поклялся отдать за меня свою жизнь, это будет самым малым из того, чем я могу отплатить тебе.
— Малышка, это не очень большая жертва. За то, чтобы видеть твою улыбку, я бы отдал свою жизнь, — заверил ее Хепри.
Бадру заворожило выражение нежности на его лице. Она подвинулась ближе. Первый раз за все время своего рабства она по своей воле дотронулась до мужчины. Ее дрожащая рука поглаживала мягкую бородку Хепри.
Он застонал и отшатнулся. Глаза его были закрыты. Когда он открыл их, его взгляд был отстраненным.
— О, малышка, — сказал он задумчиво, и она уловила нотку сожаления в его голосе. — Кинжалы и сабли не представляют для меня опасности. А ты, я думаю, да. Ты обладаешь силой покорить мое сердце. Я мог бы влюбиться в тебя. Боже, помоги мне, похоже, я уже влюбился, и это ранит меня глубже, чем любой нож.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Война меж враждующими племенами закончилась. И два племени, которые были когда-то заклятыми врагами, выставили своих лучших воинов для ожесточенного сражения за победу в гонках на верблюдах. Вернее, не сражения — а соревнования, где каждый из наездников должен был показать свою силу и ловкость.
Стоя в толпе, Бадра с замирающим сердцем наблюдала за бегом этих неуклюжих с виду, но сильных рыжевато-коричневых животных. Рашид, воин из племени Аль-Хаджидов, выступал против Хепри, ее телохранителя. Деревянное седло верблюда Хепри было покрыто попоной, украшенной синими, желтыми и белыми кисточками. Бадра сама сплела ее и подарила юноше ко дню его рождения.
Воины криками поддерживали своих. Вражда племен прекратилась, когда Джабари убил Фарика. Жестокий вождь Аль-Хаджидов похитил Элизабет, жену Джабари, американку, и это было последней каплей, переполнившей чашу. После убийства Фарика дядя Элизабет стал новым вождем прежде воинственного племени Аль-Хаджидов, и племена слились воедино. Гонки на верблюдах отныне заменили кровопролитные столкновения. Это стало хорошей традицией.
Сквозь облака пыли, поднятой копытами скачущих животных, было видно полное решимости лицо Хепри, которому удалось опередить своего соперника на финишной прямой. Толпа взорвалась криками одобрения.
Хепри легко соскочил со своего верблюда и оглядел всех дерзким взглядом победителя. Бадра подбежала и бросилась к нему на грудь.
— О, это было замечательно! — Она обняла его, ощутив острый запах его пропотевшей рубахи.
Его взгляд смягчился, когда он обнял ее. Вокруг столпились возбужденно кричавшие мужчины. Они поздравляли Хепри с победой в престижных гонках. Это была большая честь.
Бадре с трудом удалось выбраться из толпы. Хепри вспыхнул от удовольствия, когда Джабари похлопал его по спине.
— Молодец, брат! — крикнул шейх.
Рашид, соперник Хепри, одетый в черное и красное, подошел к ним. Его лицо напоминало морду большого кота. Бадра испытующе смотрела на него. Она хорошо помнила этого человека, отличавшегося от людей племени Аль-Хаджидов. У него был тонкий нос, высокие скулы и большие глаза с густыми ресницами, его можно было принять за иностранца. А один наглец имел глупость назвать его «хорошенькой девкой» — за что и поплатился жизнью. Рашид убил его на поединке. Затем отрезал мертвому мошонку и набил ею свой мешок.
Во время одной из интимных встреч в шатре Фарика Рашид в возбуждении кричал, подбрасывая и ловя на лету этот мешок:
— Ты сказал, что я лишился своего достоинства после того, что этот ублюдок сделал со мной. Я взял это взамен.
Наблюдая эту сцену, Бадра содрогнулась от отвращения. Фарик же захохотал, довольный, и ответил, что Рашида больше не будут считать «хорошенькой девкой», и признал его настоящим воином.
Рашид был такой же жертвой Фарика, как и Бадра. Сейчас, увидев и узнав ее, он побледнел.
— Не бойся, я не выдам твой секрет, — шепнула она ему.
Тревога в его глазах погасла, он кивнул ей и дружелюбно обратился к Хепри.
— Поздравляю.
Но тот резко отвернулся. Джабари недовольно насупил брови.
— Тебе следует быть любезным с Рашидом, теперь он наш соплеменник, — заметил он брату.
Хепри от удивления раскрыл рот.
— Что?! — прорычал он.
— Моя сестра вышла замуж за твоего кузена, — учтиво ответил Рашид. — Я хочу стать членом вашего клана, потому что моя сестра и ее семья будут жить здесь, а я не хочу оставаться один. Завтра я дам клятву верности племени.
В воздухе повисло молчание.
— Вы можете считать его Хамсином, но для меня он навсегда останется Аль-Хаджидом, — твердо ответил Хепри. — Не верь ему, Джабари. Никому из них не верь. Между нашими племенами может быть мир, но по сути своей эти люди — безжалостные убийцы женщин и детей.
Сердце Бадры сжалось от боли, когда Хепри выкрикнул это. Он не мог найти в себе сил ни забыть, ни простить убийства своих родителей и брата. Она с тревогой посмотрела на Рашида. Его красивое лицо осталось непроницаемым, но она сумела разглядеть выражение страдания одинокого человека. Миг — и оно исчезло. Он пробормотал извинение и отошел к своей сестре и ее новому мужу.
Хепри влетел в свой шатер, тщетно стараясь погасить клокочущий гнев. Рашид — воин племени Хамсинов? Джабари может называть его своим кузеном, но он, Хепри, — да никогда!
Наконец, немного успокоившись, он взял чистую одежду и отправился в бассейн.
Смыв с себя пыль, пот и грязь, он испытывал чувство ликования. Он вспоминал восхищенные глаза Бадры. Оба они, чужие в этом племени, стали ближе друг к другу, вынужденные жить бок о бок в течение многих лет. За ее сдержанными манерами скрывалось упорство в достижении цели. Втайне он восхищался ее твердой решимостью стать образованной. Она, в свою очередь, будила в нем желание найти свою мечту. Если она будет с ним, все возможно. Их любовь была подобна сотворению новой жизни. Каждый день приносил новую радость общения и волнения затаенной страсти. И все это было прелюдией к их первому поцелую.
