Бустамонте. Украдкой он рассматривал предмет, который сжимал в руке. Вещь была одновременно знакомая и странная. Как бы вспоминая давний сон, Беран догадывался о назначении этой вещи. И вдруг снова волна ужаса…
Мальчик отведал хвостик жареной рыбки — как всегда, без аппетита. Кто-то следил за ним — Беран почувствовал на себе взгляд. Повернувшись, он встретился глазами с незнакомцем в серо-коричневом платье. Лицо его привлекало внимание — длинное и худое, с высоким лбом, кустиком усов и острым носом. Черные волосы, густые и короткие, блестели словно звериный мех. Глаза глубоко посажены, взгляд, мрачный и притягивающий, усиливал неловкость Берана.
Предмет, зажатый в руке юноши, был тяжел и горяч, Беран хотел уронить его на пол, но не мог.
Последним из обращавшихся к Панарху был Сигил Панич, представитель деловых кругов Меркантиля, планеты ближайшего солнца. Панич был худощавым человеком, быстрым и умным, с кожей цвета меди; волосы он носил скрученными в пучки и скрепленными бирюзовыми шпильками. Это был типичный меркантилиец, моряк и торговец, горожанин до мозга костей, в противовес паонитам — детям пашен и моря. Его мир торговал со всеми близлежащими планетами галактики; космобаржи Меркантиля сновали повсюду, везя технику, автотранспорт, летательные аппараты, средства связи, инструменты, оружие, энергогенераторы, — и возвращались на Меркантиль, груженые продовольствием, предметами роскоши ручной работы и всевозможными сырьем, которое было дешевле импортировать, чем производить самим.
Бустамонте что-то зашептал на ухо Аэлло. Тот покачал головой — Бустамонте зашептал решительнее. Аэлло ответил жгучим взглядом — Бустамонте угрюмо сел на свое место.
По знаку Аэлло капитан мамаронской стражи обратился к присутствующим тихим скрипучим голосом:
— По приказу Панарха все завершившие свои дела должны удалиться.
За столом напротив остались лишь Сигил Панич, два его адъютанта и незнакомец в серо- коричневом.
Меркантилиец опустился в кресло напротив Аэлло, кивнул, уселся поудобнее. Адъютанты встали у него за спиной.
Панарх Аэлло не слишком церемонно приветствовал его, меркантилиец отвечал на ломаном паонитском.
Аэлло поигрывал вазочкой с фруктами в бренди, оценивающе глядя на собеседника.
— Пао и Меркантиль торгуют вот уже много веков, Сигил Панич.
Меркантилиец кивнул:
— Мы выполняем все пункты наших контрактов до единого — вот наш девиз.
Аэлло коротко усмехнулся:
— Торговля с Пао сделала вас богачом.
— Мы торгуем с двадцатью восемью цивилизациями, Ваше Величество.
Аэлло откинулся на спинку кресла:
— Я хочу обсудить с вами два вопроса. Вы только что слышали, что Импланд нуждается в воде. Нам требуется установка для опреснения необходимого количества океанской воды. Можете передать этот заказ вашим инженерам.
— К вашим услугам, сэр [языки Пао и Меркантиля разнятся, как и два образа жизни; Панарх, говоря: «Я хочу обсудить с вами два вопроса», сказал буквально следующее: «Важное заявление (по-паонитски — одно слово), в состоянии готовности (два слова); ухо — меркантилийца — в состоянии готовности; рот — говорящего — в состоянии волевого акта»; выделенные слова имеют суффиксы условия; меркантилийцы выражают свои мысли четкими и ясными сгустками точной информации: «я к вашим услугам, сэр» — литературный перевод: «я — посол — здесь — сейчас — радостно — подчиняюсь
— только что высказанным вами приказам — Ваше Королевское Величество — здесь — сейчас — слышанным и понятым» (прим.авт.)].
Аэлло говорил без эмоций, без интонаций — почти небрежно:
— Мы заказали, а вы доставили нам много военной техники.
Сигил Панич кивнул, соглашаясь. Без внешнего повода он вдруг обнаружил неловкость:
— Мы в точности выполнили ваш заказ.
— Не могу с вами согласиться, — ответил Аэлло.
Сигил Панич напрягся, его слова звучали еще официальнее, чем прежде:
— Уверяю, Ваше Величество, я лично контролировал доставку. Оборудование в точности соответствует описанию в заказе и счетах.
Аэлло перешел на самый холодный тон:
— Вы доставили шестьдесят четыре 1 монитора для устройств слежения, пятьсот двенадцать пультов управления для реактивных установок, пятьсот двенадцать патрульных летательных аппаратов, множество составных резонаторов, энергетических устройств, дротики и прочее ручное вооружение. Это совпадает с заказом.
— Естественно, сэр.
— Однако вы знали, что за цель стоит за этим заказом.
Сигил Панич кивнул сияющей медной головой:
— Вы имеете в виду обстановку на планете Батмарш?
— Совершенно верно. Династия Долберг свергнута. Династия Брумбо захватила власть. Новые правители по привычке ведут смелые военные действия.
— Такова традиция, — согласился меркантилиец.
— Вы снабжали оружием этих авантюристов.
Сигил Панич снова согласился.
— Мы продаем всем, кто покупает. И поступаем так уже много лет — вы не должны нас за это упрекать.
Аэлло поднял брови.
— Нет, дело не в этом. Я упрекаю вас в том, что вы продаете нам стандартные модели, тогда как клану Брумбо вы предлагаете такое вооружение, что против него мы гарантированно бессильны.
Сигил Панич моргнул:
— Каков источник вашей информации?
— Я должен раскрыть все свои тайны?
— Нет, нет, — воскликнул Панич. — Ваши утверждения ошибочны. Абсолютный нейтралитет — вот наша политика.
— Тем не менее, вы можете наживаться и на двойной игре.
Сигил Панич выпрямился:
— Ваше Величество, я официальный представитель Меркантиля на Пао. Поэтому ваши утверждения могут быть расценены как официальное оскорбление.
Аэлло казался слегка удивленным.
— Оскорбить меркантилийца? Нелепица!
Медная кожа Сигила Панича вспыхнула пунцовым румянцем. Бустамонте зашептал что-то на ухо Аэлло. Аэлло пожал плечами, повернулся к меркантилийцу. Голос его был холоден, слова тщательно взвешены.
— По причинам, которые я уже назвал, заявляю, что вы не выполнили контракт. Сделка потеряла смысл. Платить мы не станем.
— Доставленные грузы удовлетворяют всем требованиям, упомянутым в контракте, — настаивал Сигил Панич. По его представлениям, более ничего говорить не требовалось.
— Но они непригодны для наших целей, и об этом известно на Меркантиле.
Глаза Сигила Панича вспыхнули:
— Не сомневаюсь, что вы, Ваше Величество, оценили все далеко идущие последствия такого решения.
Бустамонте не удержался от дерзости:
— Лучше было бы, чтобы на Меркантиле оценили все далеко идущие последствия двойной игры.
