показал следовать за ними.
В кухне включили свет, и я наконец разглядела ночного гостя. Это был Феликс! Похудевший, побледневший, заметно осунувшийся – но все тот же Феликс. Я бросилась к нему с объятиями.
— Ну как ты, Аномалия? Жива, здорова… Я так боялся, что Илья не успеет, — Феликс внимательно осмотрел мое лицо с отметинами недавних побоев.
— Все нормально. Ты как?
— Ай, жив – и это главное, — отмахнулся Феликс, хотя было видно — чувствует он себя пока не очень хорошо. – Прости, что оставил тебя одну там, в Африке. Я не думал, что так получится…
— Давай не будет об этом. Скажи лучше, что ты тут делаешь?
— Что, что… пришел вас спасать.
— Анна, посиди спокойно, дай поговорить, — осадил меня Белобрысый.
Пока Илья и Олег пересказывали события последних дней, Феликс смотрел на меня и подмигивал, стараясь подбодрить. Но чем больше говорил Илья, тем серьезнее и угрюмей становился Феликс. Когда ему рассказали о сбитом самолете, он снял очки и опустил голову. Несколько минут Феликс молчал и задумчиво терзал салфетку, попавшую под руку. Когда бумага была изорвана в мохнатые клочки, он наконец вышел из задумчивого оцепенения и сказал:
— Я знал, что нужно уносить ноги отсюда как можно раньше. Знал, что все идет к этому. Рассчитывал остаться в Африке с Аномалией и там дожидаться вашего приезда. Но, увы, все планы – коту под хвост. В любом случае, здесь оставаться нельзя. Это верная гибель, да еще для многих и за решеткой.
— И что ты предлагаешь? – Илья смотрел на Феликса с надеждой.
— Ну что ж, у нас остается последний вариант. Иногда для того, чтобы победить, нужно объединиться с врагом.
— Что ты предлагаешь? Сдаться этой мымре? – возмутилась я.
— Не совсем. Я предлагаю дать ей то, что она хочет — архив твоего деда.
— Феликс, и ты туда же! Я вообще в глаза не видела никакого архива! У меня его нет!
— У меня есть.
Мы открыли рты, в буквальном смысле слова. Не только меня ошарашила эта новость. Олег и Илья замолчали от изумления.
— Ну что вы так смотрите? – Феликс поднялся со стула и начал расхаживать по комнате. – Я не говорил вам об этом, чтобы не рисковать лишний раз.
— Но откуда у тебя архив?
— Мой отец много лет работал с твоим дедом. После увольнения они продолжили исследования. К сожалению, профессор Лемешев рано скончался. Но все документы и разработки он оставил моему отцу, а так же просил его позаботиться о вас.
Феликс рассказал, как решил пойти по стопам отца, и все разработки по процедуре нановкрапления перешли в его руки. Он надеялся повлиять на происходящее изнутри и сделал все, чтобы попасть в Центр евгеники на работу. Но бороться против системы было бесполезно и опасно: как только он попытался высказаться против процедуры и инициировать более глубокое исследования «LL-211», его сразу осадили и намекнули, что если он будет упорствовать и «совать палки в колеса», его в лучшем случае просто уволят. Дело приняло слишком серьезный оборот. Остановить воз, стремительно несущийся к пропасти, было не по силам одному человеку, все его действия были именно «палками в колеса», не больше.
— Мой отец всегда говорил: люди никогда не поверят, что бессмертие – зло, потому что оно дает им желаемое – бесконечность и свободу. Хотя, на самом деле, это всего лишь чувство бесконечности, а свободы у них никогда и не было. Отец говорил, что надо искать другой выход: просто оставить шанс, а дальше все в воле Господа, — сказал Феликс. – Наши родители были верующими людьми, ходили в церковь. Кстати, там они и познакомились со священником — отцом Ильи. Он помогал нам, чем мог, призывал смириться и принять все таким, как есть. Но я не мог. Не принималось…
Феликс понимал, что последствия тотального нановкрапления необратимы. Он начал искать единомышленников: ученых, церковь, людей, чудом избежавших нановкрапления. К сожалению, таких осталось немного. Через некоторое время ему с Ильей, который стал его лучшим другом, удалось собрать вокруг себя достаточное количество людей, но их все равно было слишком мало, чтобы открыто выступить против существующего порядка. Да и никто из них не хотел противостояния и войны, они просто хотели жить по-другому. Африка оставалась единственным местом, где они могли скрыться. Кому-то удалось улететь туда раньше, кому-то не удалось…
— Надеюсь, Аномалия, ты уже поняла, что экспедиция была неслучайной. Нам нужно было остаться там, но все сложилось иначе. Однако этот вариант я все еще считаю лучшим – там нас никто не достанет. Думаю, миру теперь будет не до этого.
— Боюсь, мы теперь туда не попадем, — Илья подошел к иконе, стоящей в углу на комоде и зажег свечу. — Первый самолет сбили, второй тоже собьют.
— Вы отдадите Андриане все материалы по разработкам Лемешева в обмен на самолет и санкцию на вылет. Архив все равно бесполезен – Лемешев с моим отцом, к сожалению, не успели завершить исследования. Хотя, может, чем-то эти документы и помогут Центру.
— Ага, так они и разбежались давать самолет и санкцию, — Белобрысый практически слово в слово повторил мои мысли. – Засадят за решетку и все.
— Ну, скажем прямо, других вариантов нет. Останемся здесь – рано или поздно нас найдут. Если есть хоть один шанс, что Андриана пойдет на это соглашение, надо им воспользоваться.
Феликс достал из портфеля увесистую папку и положил на стол.
— Вот, это рукописи и заметки профессора Лемешева. Там есть еще диск с электронной базой его разработок. Илья, договариваться с Андрианой поедешь ты. Я пока останусь в тени – вдруг придется вас выручать. Про меня ни слова.
— Где нам ее искать теперь?
— Уже поздно. Думаю, она дома. Попробуем связаться через спутник. Олег, организуешь?
Илья взял папку и кивнул Белобрысому. Тот нехотя встал и, что-то бурча под нос, принес ноутбук. Ему, как и мне, этот план был не по душе.
— А не вычислят? – спросил Илья.
— Обижаешь, — Белобрысый бросил на него оскорбленный взгляд.
Битый час мы пытались наладить связь. Абонент не отвечал.
— Может, она теперь дома не объявляется? Да и охрана у нее наверняка, как у президента, — нервничал Илья.
— Я знаю, где она живет, — сказал Феликс. – Не думаю, что это хорошая идея, но вариантов, и правда, не густо. Ждать до утра не вижу смысла: если даже мы сможем встретиться с ней завтра, то вряд ли наша встреча будет тет-а-тет.
— Так что, я поехал?
— Да, езжай, — немного подумав, сказал Феликс.
— Можно мне с Ильей? – предложила я. – Если он поедет один, она может решить, что это обман. Архив-то ждут от меня.
— Нет! – замотал головой Илья. – Я поеду один или с Олегом.
— Олегу лучше на глаза не показываться. Если что, он завтра еще сможет выйти на работу, а это немаловажно, — заметил Феликс.
— Ага, — мрачно сказал Белобрысый, — если я еще не в розыске.
— Феликс, почему мне нельзя? Ты же сам сказал, нам так и так крышка. Мы же ничего не теряем!
— Вы едете к женщине? – вдруг подключилась к беседе мама. – Женщине с женщиной легче найти общий язык.
Мы так не считали, но возражать никто не стал. Мне, конечно, было боязно ехать к этой стерве, но, по крайней мере, я избежала самого неприятного – пустого ожидания.
Через несколько минут мы с Ильей уже сидели в машине. Феликс волновался и без умолку раздавал напутствия. Белобрысый молча курил в стороне. Актер из него никудышный: как он ни старался держать
