маску спокойствия, дрожащий в темноте огонек сигареты выдавал, что и его нервишки пошаливают.
Дом Андрианы стоял на окраине города, так что под бдительный контроль патрулей мы не попали. Остановившись у большого двухэтажного особняка, мы еще несколько минут молча сидели в машине. Трусили оба. Надеялись, что вот-вот каким-то чудесным образом позвонит Феликс и скажет, что необходимость встречи с этим монстром в юбке отпала.
В окнах на втором этаже горел неяркий свет. Там тоже не спали. Я впервые задумалась, живет Андриана одна или с мужем, есть ли у нее дети. Хотя, скорее всего, компанию ей составляют несколько крепеньких здоровячков из охранной службы.
— Уверена, что там целый взвод с гранатометами, — предположила я, — и снайпер на крыше.
— Умеешь ты вселить уверенность, — натянуто улыбнулся Илья. – Ну что, идем?
Ступив на дорожку, ведущую к входной двери, я пожалела, что согласилась на эту авантюру, да еще и сама вызвалась участвовать. Илья все время оглядывался и на всякий случай оставил декоративную калитку ограды открытой. Но все было тихо. Никто не стрелял нам по пяткам и не орал «Стоять! Руки вверх!».
Перед дверью мы снова остановились и несколько минут не решались нажать на звонок. Хотя, наверняка, система безопасности дома уже обнаружила незваных гостей. У меня чесалось между лопатками – все время казалось, что именно туда сейчас угодит пуля снайпера. Наконец Илья нажал на звонок. Почти сразу открыли.
На пороге стояла Андриана. В обычном домашнем халате. Совсем без косметики. Глаза покрасневшие и опухшие — не то от слез, не то от бессонницы. Уставшая и разбитая, она была не похожа на ту стервозную красавицу, какой я ее знала. Самое странное – она совсем не удивилась, не испугалась, а только устало отошла в сторону и жестом пригласила дом.
Мы вошли.
— Проходите. Чай? Кофе? – обыденно спросила Андриана, так, будто мы давние друзья и зашли на огонек.
— Нет, спасибо. Мы по делу, — ответил Илья.
— Ну, по делу, так по делу.
Андриана пригласила нас в гостиную, извинилась, что неубрано и отлучилась на пару минут на кухню.
В гостиной царил полумрак. На диване лохматой горой лежал плед. На столике в переполненной пепельнице дымилась сигарета. Я занервничала еще сильнее: вряд ли Андриана курит. Значит, в доме еще кто-то.
Андриана вернулась быстро и принесла нам две чашечки кофе. Мы сидели притихшие и ошарашенные таким неожиданным приемом. Она взяла почти истлевшую сигарету, стряхнула пепел и затянулась, прищурив глаза.
— Вы, наверное, удивлены, что я впустила вас в дом и не зову охрану? – Андриана затушила окурок. – Чтобы вы немного расслабились, скажу: я не боюсь ни вас, ни кого бы то ни было. Сейчас меня волнуют вещи пострашнее. Так что успокойтесь и пейте кофе. Или мне все-таки стоит вызвать охрану?
— Не надо. Мы с миром, — ответил Илья.
— В условиях войны это звучит как шутка. Ну да ладно. Чего вы хотите?
— Нам нужна ваша помощь, — начал Илья. – А мы, в свою очередь, поможем вам.
— Мне? Это каким же образом, интересно? – ухмыльнулась Андриана.
— Мы отдадим вам архив профессора Лемешева.
Андриана бросила на нас недоверчивый взгляд. Ее равнодушие сменилось удивлением — этого было не скрыть.
— Вы же сказали, что у вас его нет. И детектор подтвердил, что Анна и ее мать не врут. Как это понимать?
— Они ничего не знали, это правда. Мы нашли сына еще одного ученого, который работал с Лемешевым после его увольнения. У него случайно сохранился этот архив. Ему эти бумаги не нужны, он отдал их за небольшую плату.
— И кто же это?
— Мы сохраним это в тайне. Поймите правильно, человек хочет жить спокойно. Он тут вообще не при чем.
— Ладно, — пожала плечами Андриана, — как хотите. Сейчас это и не важно. Меня интересует другое – почему вы решили отдать архив?
— Мы хотим покинуть страну… и вообще Европу.
— Зачем?
— Мы просто хотим быть подальше отсюда и от войны.
— И где же находится это «подальше»? Бежать некуда, все бесполезно.
— Есть одно место. Африка.
Андриана снова недоверчиво посмотрела на нас и задумалась, прихлебывая горячий кофе.
— Предположим. Но как вы собираетесь там жить? Где?
— В племени. Некоторые я посещал во время миссионерских поездок, меня там знают и примут.
— Вы не сможете там жить. Жара, болезни, новые условия – вряд ли организм адаптируется. Анна уже испробовала все эти прелести на себе. Разве нет?
— Если бы не внезапная болезнь, все было бы нормально, — сказал Илья. – Да, Анна?
— Да, — только и выдавила я из себя.
— К тому же, они слишком понадеялись на приборы и прочие технические средства и совсем забыли об элементарных средствах безопасности, — продолжал Илья, уже не надеясь на мое красноречие.
— Вы уверены, что сможете там жить? – допытывалась Андриана. Такая забота показалась нам странной. Мы с Ильей переглянулись.
— Да, — ответил он, — уверены. Но нас не выпустят без санкции правительства. Один самолет уже сбили. Вчера. Андриана, вы сможете помочь нам?
— Думаю, смогу.
Папку с обещанными материалами Илья положил на столик.
— Не знаю, помогут ли вам эти бумаги. Надеюсь, что да.
Она даже не взглянула на папку, совсем недавно представляющую для нее важнейшую цель. Вместо этого она закрыла лицо руками и расплакалась.
Мы опешили. Монстр, уставший и сломанный, плакал, стыдливо пряча слезы. Если бы мне кто-то сказал, что такое возможно, я бы ни за что не поверила. Я вообще не думала, что эта женщина умеет плакать.
— Вы не представляете, как вы вовремя! — Андриана наконец вытерла слезы и встала с дивана. – Что-то подсказало мне не вызывать охрану, когда я увидела вас. За архив, конечно, спасибо. Хотя я не думаю, что он сможет что-то изменить — слишком поздно. Конечно, я помогу вам улететь. Но теперь прошу вас о помощи. Это важно лично для меня. Подождите минуту.
Андриана выбежала из комнаты. Мы замерли от изумления.
— Точно за охраной, — предположила я.
Она вернулась в гостиную не одна. В полумраке комнаты я решила, что это ребенок. Он держался за руку Андрианы и неуклюже переставлял ноги. Длинная ночная рубашка мешком болталась на худеньком тельце. Что-то было не так. Какое-то смутное чувство заставляло вглядываться в ребенка: нескладный, сгорбленный, голова слишком большая, ручки и ножки тоненькие.
Увидев наше замешательство, Андриана включила верхний свет. Я похолодела от ужаса.
— Боже мой! – прошептал Илья.
— Это моя дочка, — с нежностью сказала Андриана. — Лилечка. Лиля, поздоровайся с гостями.
— Драс-ту-те, — прохрипела девочка.
На мгновение мне показалось, что Андриана не в себе. Или это у меня оптический обман, или я тоже… того. Перед нами стояла не девочка, а маленькая старушка в детской ночной рубашке.
— Лиля тяжело больна. У нее прогерия – преждевременное старение организма. Лилечке всего семь лет. Никто не знает, сколько она еще проживет… если это можно назвать жизнью.
Андриана села на диван и усадила Лилю на колени. Девочка смотрела на нас недоверчиво,
