Но с другой стороны, Герберт никогда не целовал ее так, как Ари. Герберт ужасно боялся микробов. И не признавал французских поцелуев.
Голос Ари прервал ее сумбурные воспоминания:
– Придется допить пиво как-нибудь в другой раз. Мне пора. Дел много.
Несомненно, в их число входит свидание с роскошной девицей, подумала Пич, ощутив укол ревности, – и немедленно отругала себя за подобные мысли. С кем там Ари встречается, ее не касается. Он слишком молод, слишком красив, слишком сексуален, слишком все остальное для пожилой осиротевшей женщины с разводом в перспективе.
Но за одно она ему благодарна. По крайней мере она на несколько минут перестала думать об отце. Теперь на нее снова нахлынули мысли о его смерти. А вместе с ними и боль потери.
Она наконец-то закрыла холодильник и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ари направляется к двери.
На пороге он остановился, оглянулся.
– К утру репортеры начнут осаду твоего дома. На твоем месте я бы не выходил даже за утренней газетой.
– Я думала, что они оставят нас в покое теперь, когда папа умер.
– И не надейся. – Он помолчал. – Если хочешь, я вернусь и помогу тебе с ними справиться.
Если она хочет?
Ей даже слишком этого хочется.
Она хочет, чтобы он был здесь, из-за его опыта, говорила она себе, но ехидный голосок где-то глубоко внутри не замедлил поправить ее. Ей хотелось бы, чтобы он был здесь, даже если бы он ни черта не смыслил в уловках репортеров.
Пич открыла было рот, чтобы сказать спасибо, она сама справится с прессой, но с изумлением услышала собственные слова:
– Твой мотоцикл остался возле больницы. Можешь взять мой «ягуар», а завтра утром приведешь его обратно.
Джин Синклер вернулась в свой дом в Аннаполисе в семь часов, накормила двух своих кошек, потом поставила в микроволновку замороженный низкокалорийный ужин. Это была высокая, стройная, интересная женщина, которую гордая осанка и открытая улыбка делали моложе ее шестидесяти лет.
Она быстро поела, сняла костюм, надела халат, намазала лицо кремом и уселась в любимое кресло с новой книгой. Она наслаждалась полицейскими романами и любила шокировать друзей, называя их «книжками больших членов». Новый роман Роберта Дейли быстро увлек ее. Время бежало незаметно, и она очнулась, лишь когда зазвонил телефон. Было уже больше десяти часов.
Этот поздний звонок удивил Джин. Кто бы это мог быть? Звонила служащая Джин.
Едва поздоровавшись, женщина сразу спросила:
– Ты смотрела последние известия?
Джин редко слушала новости. Проработав двадцать лет в вашингтонской администрации, она слишком хорошо знала, как делаются все эти так называемые горячие новости.
– Какие известия?
– Ты ведь работала на сенатора Моргана, да?
– Много лет назад, – осторожно ответила Джин. Сердце бешено заколотилось. Господи милостивый! Неужели кто-то обнаружил, что она… что они делали?
– Он только что умер. Я подумала, что тебе надо сказать… чтобы ты могла послать цветы или еще что- то сделать, – неловко закончила собеседница.
Эта женщина явно была из породы любопытных кумушек, которым нравится приносить плохие вести. Надо будет порвать с ней все отношения. Она не может позволить себе роскошь иметь подруг, к которым лучше не поворачиваться спиной.
– Очень любезно с твоей стороны, – ответила Джин, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее звучал ровно.
Она не дала воли слезам, пока не повесила трубку. Потом закрыла лицо руками и зарыдала. Бедный милый Блэкджек!
Она поняла, что он будет любовью всей ее жизни, в ту самую секунду, когда вошла в его офис на Капитолийском холме четверть века назад. Их связь длилась четыре года. После этого у нее было еще несколько мужчин. Но затем, понимая, что ни один из них не выдерживает сравнения, она покончила с мужчинами. С кошками намного проще.
Сердце ее разрывалось, пока все эти годы она наблюдала, как развращают Блэкджека власть и деньги. Она была так уверена, что он выше этого. Она чуть было не отказалась, когда он в прошлом году позвонил ей и предложил встретиться в тихом маленьком ресторанчике.
Но она никогда не могла ему ни в чем отказать. И была настолько глупа, что позволила себе весь остаток дня верить в то, что он, возможно, хочет возобновить их отношения. Но то, что ему на самом деле было от нее нужно, поразило ее еще больше.
Вытерев глаза, она поднялась, прошла в маленький кабинет в дальней части дома и отперла сейф, который Блэкджек купил, когда они начали работать. Она не дотрагивалась до огромной пухлой рукописи и компьютерных дискет с тех пор, как три недели назад допечатала последнюю главу. Их существование было абсолютной тайной. Блэкджек заставил ее поклясться никому не заикаться об этой книге, пока он не поговорит с литературным агентом.
Был ли у него какой-либо шанс?
Она достала рукопись и положила ее на письменный стол. Она лежала там, не менее опасная, чем готовая к нападению гремучая змея. Ее прошиб холодный пот. Что ей делать с ней теперь, черт возьми?
Может быть, Белла или одна из девочек через несколько дней свяжутся с ней и попросят отдать рукопись? А если нет, должна ли она позвонить им – или лучше просто все уничтожить? Не будить спящую собаку?
Чего бы хотел от нее Блэкджек?
Он вложил в эту книгу свое сердце, душу, знание всех правительственных ходов и лазеек. Называл ее своим «секретным оружием». Джин бросила взгляд на титульный лист. На нем стояло заглавие: «Политика стяжательства». Если эта книга будет опубликована, она потрясет высшие эшелоны власти и лоббистов до самого основания.
Подобные книги писали и раньше, но их авторами были журналисты или писатели. Это была первая из подобных книг, написанная сенатором. И именно это делало ее такой грозной, такой опасной. Блэкджек выставил напоказ все – коррупцию, злоупотребления властью, выброшенные на ветер средства, сделки за закрытыми дверями, которые превратили реформу в фарс.
Если бы у нее была хоть капля здравого смысла, она бы запустила рукопись в машинку для резки бумаги и выбросила ее из головы. Но у нее никогда не было здравого смысла в делах, касавшихся Блэкджека. Обреченно пожав плечами, Джин положила книгу обратно в сейф и заперла дверцу. Там она будет храниться до тех пор, пока кто-нибудь не спросит о ней – или пока она сама не умрет. Что бы ни случилось первым.
Она выключила свет, подошла к окну и стала смотреть на темный сад возле дома. Обычно привычная картина успокаивала ее, придавала ощущение надежности.
Однако сегодня она чувствовала страх. В столице страны бродил на свободе многоголовый монстр, порожденный алчностью, огромными деньгами и неограниченной властью. Блэкджек хотел обуздать этого монстра и поплатился за это своей репутацией, состоянием, а потом и жизнью.
Впервые с тех пор, как Блэкджек появился снова в ее жизни, она радовалась, что ее собственная жизнь завершается. Сегодня она потеряла больше, чем бывшего возлюбленного. Она потеряла надежду на будущее.
После ухода Ари Пич заглянула к матери, потом пошла в библиотеку, чтобы сделать первый из многочисленных телефонных звонков. Села за письменный стол вишневого дерева (слишком вычурный, на ее взгляд, но Герберт настоял на покупке), увидела тревожно мигающий огонек сигнала на
