щеки. Зденка и ее мать были родными сестрами.
Она похлопала Катринку по животу.
– Девочка, – уверенно сказала она.
– Чего с вашей ногой? – поинтересовалась Катринка, заметив, что ее нога в гипсе покоится на скамеечке.
– Так глупо вышло, – Зденка с досадой махнула рукой. – Я встала на стул, чтобы достать банку консервов с полки, и упала. Вот теперь сижу целыми днями без дела.
– Чистка картошки и морковки не дает тебе скучать, – пошутила Олинка.
– Это твой сын? – спросила Зденка. – Какой красивый мальчик. Подойди. Поцелуй меня.
– Поцелуй ее, – приказала Катринка по-немецки.
– С удовольствием, – сказал Кристиан с неожиданной теплотой. – Никогда не отказываюсь поцеловать красивую женщину. Выздоравливайте поскорее, тетя! – Он был сама учтивость.
– Что он сказал? – спросила Зденка.
Катринка перевела, и Зденка рассмеялась.
– У него медовый язык, как у твоего отца!
Через пять минут явился Франтишек. Высокий, широкоплечий, он по-медвежьи обняла Катринку.
– Добро пожаловать! Добро пожаловать! – расшумелся он. – Давно тебя не видел…
Обед прошел весело, Катринка и ее родня рассказывали друг другу последние новости, вспоминали прошлое. Время от времени Катринка переводила самое интересное Кристиану, который, удобно устроившись, ел домашние колбаски и свежеиспеченный хлеб. Нельзя сказать, что ему было здесь хорошо, но его очень забавлял вид матери, всемирно известной светской львицы, которая одинаково удобно чувствовала себя и на балу у коронованных особ и на кухне фермерского жилища в маленькой восточноевропейской стране. Сможет ли он когда-нибудь понять Катринку, спрашивал он себя.
После обеда Франтишек вернулся к работе. Олинка принялась убирать посуду, а Катринка показывала Кристиану ферму.
Когда они вернулись в дом, там уже была вернувшаяся из школы Милена – среднего роста, тоненькая девочка с бледной кожей и приятными чертами лица.
– Какая красивая ты выросла, – ахнула Катринка, увидев ее.
– Точно как твоя мать в молодости, – заметила Зденка.
Милена вспыхнула и с очевидной неловкостью поблагодарила Катринку за похвалу.
– Что с тобой? – спросила ее мать и добавила, обращаясь к Катринке: – Обычно она совсем не такая робкая. Ты бы видела ее вчера, когда она узнала о твоем приезде…
Если другие просто любили Катринку как члена семьи, то Милена искренне боготворила ее. Смутившись, девочка убежала делать уроки.
Кристиан с разочарованием воспринял ее уход, но ему недолго пришлось ждать ее возвращения. Очарование Катринки было слишком сильным, и девочка не могла противиться ему. Катринка принялась помогать готовить ужин.
– Ты мне мешаешь, милый. Пошел бы в комнату и там почитал, – предложила она сыну, в очередной раз проносясь мимо него. – Или посмотри телевизор. Если, конечно, не хочешь помочь тете Зденке лущить горох!
– Пожалуй, пойду посмотрю телевизор, – лениво потянулся Кристиан. – Милена не хочет попрактиковаться в английском?
– Нет, спасибо, – поспешно ответила Милена тоже по-английски. Она боялась остаться наедине с этим молодым человеком. Что-то в нем тревожило ее. Он совсем не был похож на ее братьев, она не знала, о чем говорить с ним. – Я останусь и накрою на стол.
– Ты очень хорошо говоришь по-английски, – заметила Катринка.
– Правда, – подтвердил Кристиан и улыбнулся. – Может быть, ты потом научишь меня нескольким фразам по-чешски? – Милена нервно кивнула. – Прекрасно, – Кристиан извинился и вышел из комнаты.
Ужин в тот вечер был точной копией обеда – полный смеха и разговоров. Когда говорила Катринка, Милена с жадностью наблюдала за ней, а Кристиан, в свою очередь, не отрываясь, смотрел на Милену. «Красивая, но очень робкая», – подумал он.
Когда они поужинали и убрали посуду, – Франтишек вынес гитары, одну из которых передал Катринке. Милена исчезла на несколько минут и вскоре появилась с мандолиной в руках. Как всегда по вечерам, они уселись вокруг очага, стали играть старинные народные песни, вальсы и польки и петь. Но вскоре Катринка заметила нечто необычное и перестала играть. За ней остановился Франтишек, потом Олинка и Зденка. Пела одна Милена, голосом чистым и нежным, иногда тихим, иногда сильным. Она не сразу обратила внимание, что все слушают ее одну. Кровь бросилась девушке в лицо, и она перестала петь.
– Что же ты, продолжай! – попросил Кристиан.
– Ты прекрасно поешь, – похвалила Катринка.
– У нее ангельский голосок, – сказала обожающая внучку бабушка.
– Я мечтаю стать певицей, – сказала Милена с неясной тоской в голосе.
– Эта профессия не для девушки из приличной семьи, – строго сказал Франтишек. – Тоже мне, Мадонна, – он покачал головой.
– Не все же такие, как Мадонна, – возразила Катринка.
– Ты когда-нибудь была на ее концерте? – спросил Кристиан.
– Нет, – ответила Милена. – Здесь не устраивают концертов, а больше я нигде не была. – Она прикусила губу, не зная, стоит ли продолжать, но, сообразив, что это ее последний шанс, решилась. – Катринка сказала, что я когда-нибудь смогу приехать к ней в Нью-Йорк…
– Прекрасная идея, – обрадовался Кристиан.
– Вы это о чем? – спросила Катринка, снова обращаясь к молодым людям.
– О том, что Милена приедет к тебе в Нью-Йорк. Ты же обещала ей!
– Да, обещала. Я сказала, что она сможет приехать ко мне, когда станет немного постарше. – Катринка улыбнулась Милене. – Ну, я думаю, ты уже стала немного старше.
Милена кивнула головой.
– Мне скоро исполнится восемнадцать.
– Осенью она пойдет учиться в университет, – сказал Франтишек, которому вовсе не нравилось такое направление разговора.
– Прекрасно! – воскликнул Кристиан. – До начала занятий она сможет несколько недель провести в Нью-Йорке.
Он обратился к Милене:
– Как ты на это смотришь?
– С удовольствием, – сказала она.
Кристиан выжидающе обернулся к захваченной врасплох Катринке. Наконец она заявила:
– Если твои родители согласны, я буду рада видеть тебя у себя в Нью-Йорке.
Забыв свою робость, Милена вскочила со стула и бросилась к ней на шею:
– О, я так вам благодарна!
– А разве я не заслуживаю хоть толики от этой благодарности? – поинтересовался Кристиан, и Милена снова вспыхнула.
– Спасибо, – сказала она застенчиво.
– Что происходит? – спросила недоумевающая Олинка.
Катринка сразу принялась отстаивать право девушки съездить за границу. Милена встревоженно прислушивалась к спору, понимая, что на карту поставлено ее будущее.
– Зачем прямо сейчас принимать окончательное решение? – Катринка хотела дать людям возможность привыкнуть к неожиданному предложению. – Нам всем следует еще раз все обдумать. До окончания школы еще целых полтора месяца. Правда? – Она посмотрела на Милену, которая после недолгого колебания утвердительно кивнула. – Через несколько недель я позвоню тебе из Нью-Йорка.
Франтишек облегченно вздохнул, довольный тем, что ему не придется принимать решение сразу.
– Я буду очень рада, если Милена приедет. По-моему, ей это пойдет на пользу. – Заметив, что Франтишек приготовился возражать, она быстро добавила: – Ну, мы и так уже вдоволь наговорились! Нам
