желаний.
– Прекрати, пожалуйста, – прошептала Мейриона.
Отпустив ее, Годрик вновь свистнул, и тут же из зарослей появился мальчишка, лет примерно девяти, с густыми рыжими волосами и веснушчатым лицом, ведя на поводу большого черного коня. Взяв повод, Годрик повел коня за собой.
– Не бойтесь, миледи.
Она выглянула из-за его широких плеч. Мальчик с любопытством смотрел на них, и рыцарь бросил ему монету.
– Можешь идти. Ты хорошо сделал свою работу. Мальчишка улыбнулся во весь рот и, кинув еще один любопытный взгляд на Мейриону, скрылся в зарослях.
Мейриона обернулась. Конь Годрика имел изящную стать арабского скакуна, но казался слишком крупным. Возможно, он не был чистокровным – бастард, как и его владелец. Шкура животного блестела в проникающем сквозь кроны деревьев свете, абсолютно черная, словно эбеновое дерево, и только ноги ярко белели на фоне зелени.
Неожиданно Мейриона почувствовала странную, необъяснимую ревность к тем узам, которые связывают мужчин и их коней. Разве будет мужчина так заботиться о своей женщине, как он заботится о своей лошади?
– Ну, иди же. – Годрик сделал ей знак подойти к лошади.
Мейриона проглотила комок и покачала головой, ей вдруг стало не хватать воздуха.
– Давай, девочка.
Боже! Она ведь рассказала ему о своих страхах, и он даже делал вид, что все понял… Ее колени задрожали.
Годрик набросил повод на ветку дерева и двинулся к ней, сердито хмуря брови, но Мейриона, сжавшись, отступила назад. Неужели он намеревается силой посадить ее на лошадь? Боже, только не это!
Ощутив приблизившийся жар его тела, она приоткрыла глаза.
– Я не могу.
– Можешь, и ты это сделаешь.
«Будь смелой, будь смелой», – приказывала она себе. Слезы, обжигая глаза, собирались под веками и готовы были вот-вот пролиться…
Годрик смахнул влагу с ее ресниц, его огрубевшая рука оказалась теплой и мягкой, а когда Мейриона судорожно вздохнула и заправила волосы за ухо, он прижался губами к ее все еще влажным ресницам. Она закрыла глаза, не в силах разобраться в бурлящих в душе чувствах. Почему он так добр к ней? Ей было легче, когда она могла считать его чудовищем.
– Мейриона! – Голос Годрика звучал спокойно и уверенно. – Разве ты не можешь довериться мне? Клянусь жизнью, никто не причинит тебе вреда, пока я с тобой.
Довериться ему? Мужчине, который похитил невесту из спальни в первую брачную ночь? Ее сердце билось, как барабан дикаря.
– Я не могу тебе доверять.
– Мейриона, – его тихий низкий голос вдруг охрип, став хмельным, словно сладкий мед, – ну хоть немного.
Она покачала головой.
Рука Годрика коснулась ее щеки.
– Со мной ты была в безопасности на скале, будешь в безопасности и на моей лошади.
Нижняя губа Мейрионы предательски дрогнула. В глубине его темно-синих глаз светилась такая нежность…
– Доверься мне.
Его присутствие манило больше, чем произносимые слова. Оно задевало душу.
– Ты не можешь идти пешком по лесу в такой одежде, и я не могу нести тебя весь путь.
– Это безумие, – пробормотала Мейриона себе под нос, пытаясь принять безупречную логику его слов.
– Я позабочусь о тебе, не бойся. – Он снова коснулся ее щеки. – Ну же! – Монтгомери слегка подтолкнул ее вперед, крепко держа за плечи.
Мейриона со страхом взглянула на огромного жеребца, ее ладони внезапно стали влажными.
– Смотри только на меня, – сказал Годрик, пытаясь отвлечь ее внимание.
Конь стоял неподвижно, спокойный и невозмутимый, как его хозяин.
– Ты готова?
Мейриона кивнула, впившись взглядом в косые шрамы на его лице. Наверняка человек, переживший кошмар, который оставил такие следы, сможет контролировать своего коня.
– Я подниму тебя и усажу в седло. Продолжай смотреть на меня.
Конь запрядал ушами, и Мейриона вздрогнула.
– Дыши медленно и глубоко.
