– Ты хочешь, чтобы я это надела? Годрик кивнул:
– Это единственное, что нашлось у служанки.
– Это отвратительно. Он пожал плечами:
– Надевай или иди нагишом, мне все равно. Поджав губы, Мейриона натянула ветхое одеяние и с подозрением принюхалась. Впрочем, ей легче было вынести запах, чем ехать в одной сорочке.
– Тебе не очень подходит, – ухмыльнулся Демьен. – Похоже на кухонное полотенце.
– И к тому же колючее. – Мейриона сурово посмотрела на брата, потом повернулась к Годрику. – Полагаю, я должна тебя поблагодарить, но я этого делать не стану.
Чувственный рот Годрика искривился в подобии улыбки, и он покопался в мешочке, свисающем с его широкого кожаного ремня.
– Может быть, это несколько улучшит твое настроение. – Он протянул небольшую деревянную шкатулку, казавшуюся совсем крошечной на его огромной ладони.
Мейриона внимательно посмотрела на него и провела по коробочке пальцами. Тиковое дерево казалось прохладным и притягательным. На мгновение у нее возникло желание швырнуть коробочку ему в лицо, но любопытство победило, и она медленно открыла ее, словно там мог притаиться паук, который только и ждал удобного момента, чтобы вцепиться ей в палец.
Увидев поблескивающие зеленые кристаллы, уложенные на кусочке белого шелка, Мейриона в изумлении ахнула: в шкатулке лежал украшенный драгоценными камнями гребешок для волос. Четыре больших позолоченных зубца сверкали в свете очага, ручку украшали крупные изумруды и крошечные бриллианты, от которых сверкающие блики заплясали по комнате.
Пока пальцы Мейрионы ласкали гребень, в ее душе нарастало чувство вины. Продав эту безделицу, она могла бы обеспечить своим людям приличное пропитание. Возможно, денег хватило бы даже, чтобы осуществить ее идею с шерстяным сукном Энни. Теперь, держа в руках эту безделушку, она чувствовала себя так, словно ограбила своих близких.
– Откуда это у тебя?
– Я привез это с собой.
– В самом деле?
Разве не странно – привозить подарок тому, кого собираешься похитить?
Монтгомери явно чувствовал себя неуютно: в его взгляде сквозила неуверенность. Неужели прежде Годрик никогда не делал подарки женщинам?
Она повертела гребень в руках:
– Какой красивый!
– Я помнил твои волосы. – Годрик нервно сжал рукоятку меча, словно готовясь к битве.
Мейриона улыбнулась, у нее на сердце чуть потеплело.
– Ты ухаживаешь за мной? Он насупился:
– Ты мне принадлежишь – зачем мне за тобой ухаживать?
С трудом подавив желание посмотреться в зеркало, Мейриона воткнула гребень в волосы. Как только она сбежит, ей придется продать эту безделушку, чтобы накормить своих людей. И все же ей ужасно хотелось увидеть, как выглядят изумруды на ее золотисто-каштановых волосах.
В самом деле, не такой уж грех, если она недолго порадует себя этим украшением.
– Мы и башмаки нашли, – подал голос Демьен. Мейриона повернулась к брату. Святые угодники, она совсем забыла, что он здесь! Брат протягивал ей пару заношенных кожаных башмаков, – казалось, он совершенно не замечает борьбы, происходящей между ней и Годриком. Взяв башмаки, Мейриона наклонилась и надела их, не обращая внимания на то, что они едва ли были лучше мерзкой блузы.
Ощутив на ногах грубую кожу, Мейриона испытала облегчение: ее пятки наконец-то не касались грязного пола.
Годрик подал ей кусок веревки, и она повязала ее вместо пояска.
– Благодарю.
– Ты готова? Она кивнула.
– Тогда пошли. Отдых закончился. Спустившись по короткой лестнице, они прошли через довольно большую общую комнату и вышли во двор. После принятой ванны, с дорогим гребнем в волосах, Мейриона ощущала себя как минимум фрейлиной королевы. Подавляя в себе чувство вины из-за того, что она носит такую красоту, когда ее люди голодают, она понадежнее закрепила гребень в волосах.
Они прошли через двор, стараясь не наступать на бегающих повсюду цыплят. Приближалось время ужина, и несколько слуг занимались своими обычными делами. Парень, убиравший конюшню, раскрыв рот и забыв о лопате, с удивлением проводил их взглядом.
Мейриона вскинула голову, и парень глупо ухмыльнулся. Непроизвольно сжавшись, она почувствовала, что самообладание покидает ее. В этот момент один из ее башмаков застрял в грязи. Разозлившись на себя, она вытащила башмак, затем посмотрела в спину Годрику, и ее мысли начали приобретать более четкие очертания.
Она с неприязнью смотрела, как Годрик взъерошил волосы Демьена, который, словно верный пес, следовал за рыцарем. Как в зеркале, она увидела себя: разве графиня Уайтстоун не следует за Монтгомери точно таким же образом?
Выхватив гребень из волос, Мейриона заткнула его за пояс. Она ведет себя словно комнатная собачка с красивым ошейником. Опасаясь снова потерять башмаки, она с трудом шла по жидкой грязи двора. Годрик опасен: если он и дальше будет продолжать использовать свое обаяние, кончится тем, что она станет
