Мейриона сложила руки на груди, решив, что, каким бы ни был исход, победа не достанется Годрику легко.
– Я не буду спать в твоей спальне. Годрик повернулся к женщине.
– Найдите пленнице одежду. Та послушно кивнула.
– Как ты посмел так запугать эту несчастную! – воскликнула Мейриона.
Подняв брови, Годрик знаком показал на дверь:
– Идите. Я скоро буду. Байрон потянул ее за руку:
– Прошу, миледи. Я не хочу быть наказанным из-за вас. Мейриона прищурила глаза.
– Я тебе не шлюха!
– Вон! – проревел Годрик.
Байрон согнулся перед Мейрионой в низком поклоне.
– Прошу, миледи, следуйте за мной. Я отведу вас… – Он неловко оборвал себя на полуслове, как будто ему было неприятно так обращаться с дамой.
Двигаясь вслед за Байроном, Мейриона неохотно покинула зал. Она чувствовала себя ангелом, по чьей-то злой воле отправленным в ад.
Шурша юбками, женщина в розовом вышла вслед за ними.
Глава 15
Пока Мейриона шагала по истертым ступеням лестницы, узкому коридору, ведущему в спальню, тревога и раздражение, словно яд, разъедали ее сердце.
С момента их прибытия в Монтгомери Годрик держался с ней словно чужой, его мягкость исчезла, сменившись резкостью и властностью. Что-то ее ждет впереди… Она крепко сжала кулаки, отказываясь поддаваться страху.
Женщина рядом с ней кашлянула, и волнение Мейрионы усилилось. Если бы эта дама более умно говорила с Годриком, сейчас они не следовали бы в его спальню, как овцы на бойню.
Сальные свечи горели зловещим желто-оранжевым пламенем, едкий дым щипал глаза, заставляя проходящих по сводчатым коридорам замка беспрестанно моргать.
Наконец они остановились в конце длинного коридора перед дубовой дверью. Дородный коротконогий стражник с изъеденным оспой лицом и одним глазом сидел на стуле рядом с дверью, на коленях у него лежал боевой топор.
О Боже! Даже Годрик, должно быть, не чувствует себя спокойно в этом доме, если в мирное время ему требуется страж у собственной спальни.
– Господин приказал мне доставить сюда эту даму. – Байрон указал на дверь спальни.
Охранник брезгливо поморщился.
– Сторожи ее как следует! – Байрон настороженно взглянул на Мейриону и потер добытое в вылазке кольцо. – Столько возни было, чтобы заполучить ее, и теперь пора дело довести до конца.
Мейриона сжала кулаки. Черт возьми, она не привыкла к тому, чтобы с ней обращались как с вещью!
Отодвинув боевой топор, караульный открыл дверь и отступил в сторону.
Бросив на него раздраженный взгляд и выпрямив спину, Мейриона с видом королевы вошла в комнату. Ее спутница проскользнула за ней.
Переступив порог, Мейриона замерла. Спальня была огромной, в ней пахло кожей, сандаловым деревом и… Годриком: декорированная в красных и темно-синих тонах, обставленная темной тяжелой мебелью, она была роскошна, как спальня султана, пугая, подавляя и в то же время успокаивая. Волна тревоги и желания с новой силой поднялась в груди Мейрионы.
– Вы не можете оставить меня здесь, – прошептала она. – Пожалуйста, отведите меня куда-нибудь, где бы я могла переодеться.
Вместо ответа Байрон мотнул рыжей бородой и, не сказав ни слова, покинул комнату. Замок щелкнул.
Мейриона вздохнула и огляделась вокруг. За все время своего пленения она впервые почувствовала себя по-настоящему подавленной.
Солнечный свет из шести застекленных окон проникал в комнату, отражаясь в мраморной столешнице маленького столика. Должно быть, семья Годрика очень богата, если могла позволить себе так много стекла в окнах. Толстые арабские ковры украшали пол из гладко оструганных досок. Огромная кровать с тяжелыми резными ножками, темной, богато украшенной передней спинкой и пологом на четырех столбиках стояла у восточной стены; вырезанные из дерева языки пламени украшали верх столбиков полога.
Мейриона отвела взгляд в сторону. Вид кровати вызвал у нее чувство раздражения, уязвимости и желания. Она стояла в самом центре спальни, и в ее голове начали возникать эротические фантазии. Ей представилось, что она лежит под Годриком и он ее целует. Она тут же одернула себя, ей захотелось завопить, поднять шум, потребовать, чтобы ее отвели обратно.
Женщина рядом с ней неожиданно всхлипнула.
Мейриона пристально посмотрела на нее. Подобная плаксивость ее всегда страшно раздражала.
Не обращая никакого внимания на сердитый взгляд Мейрионы, женщина прошла через комнату, при этом двигалась она плавно и даже с изяществом, ее мягкие туфли бесшумно скользили по роскошному восточному ковру.
