Не отвечая, Годрик остановил одного из слуг:
– Отведи нашего нового пажа к стряпухам. Он не будет прислуживать за столом, пока его сестра не научится держать себя в руках.
Мейриона пришла в ярость, Демьен, мрачно посмотрев на нее, отправился на кухню.
– Мальчишка должен научиться сам заботиться о себе. Если ты будешь постоянно опекать брата, это не принесет ему пользы.
– Конечно же, принесет. Под моим присмотром он был в безопасности. – Мейриона понурила голову и опустила руки на колени.
– Не в безопасности – в укрытии.
Подняв глаза, Мейриона заметила, что гости искоса наблюдают за ними, но не смеют высказать свое мнение. Она отвернулась от Годрика, и обед они закончили в мучительном молчании.
Наконец Мейриона положила нож рядом с подносом и внимательно посмотрела на притихших людей за столом.
В этот момент Байрон с шумом отодвинул свой стул, и от неожиданно громкого звука она вздрогнула. Подойдя к стоявшему у окна столу, здоровяк пыхтя вернулся, неся большой потертый шахматный набор.
– Шахматы? – бодро спросил он, нарушая безрадостное молчание зала.
– Пожалуй. – Годрик поднялся и последовал за Байроном к камину.
Как только они уселись в большие кресла у камина, по залу пронесся вздох облегчения. Гости начали негромко беседовать, некоторые, в том числе леди Монтгомери и Амелина, встали и покинули зал.
После того как молодой сквайр, высокий и худой, со странным шрамом от клейма под глазом, поднял небольшой столик и поставил его рядом с Годриком, Мейриона обвела взглядом комнату. Никто не обращал на нее внимания. С бешено колотящимся сердцем она схватила нож для еды и засунула его в рукав своего грязного платья.
Сквайр направлялся к ней, и Мейриона широко улыбнулась, надеясь, что вид у нее вполне безопасный.
Юноша был всего на несколько лет старше Демьена, светло-каштановые кудри и огромные карие глаза делали его почти красивым, но все портил уродливый багровый шрам. Рубаха из простого домотканого полотна не могла скрыть худобу его рук.
– Миледи…
Мейриона вздохнула: он действительно не заметил, что она стащила нож.
– Не угодно ли вам вместе со мной понаблюдать за игрой, пока слуги будут готовить спальню?
Она кивнула. Наблюдать за игрой в шахматы такое же хорошее развлечение, как и любое другое, Годрик вряд ли позволит ей одной бродить по залам замка Монтгомери. И уж тем более Мейрионе не хотелось, чтобы ее вновь отвели в спальню.
Поднявшись, Мейриона позволила сквайру сопроводить ее к огромному камину, где Годрик и Байрон расставляли шахматные фигуры. Вокруг, складывая столы, сновали слуги.
– Как тебя зовут? – спросила она сквайра, когда они сели у камина.
– Эрик, миледи. – Юноша улыбнулся, и на его щеках показались ямочки.
Годрик, прищурившись, взглянул на соперника:
– Черные или белые?
– Белые. – Байрон почесал всклокоченную бороду. – Не буду задаваться и признаюсь, что мне не помешает преимущество первого хода.
Годрик сделал знак пажу наполнить кубки.
– Хорошо, я играю черными. Мейриона наклонилась к сквайру:
– Меня удивляет, что твой господин так легко согласился ходить вторым.
– Вы не видели, как он играет, – прошептал в ответ Эрик.
Мейриона вопросительно подняла брови.
– Одни смертельные удары и никакой пощады. Он проницателен и последователен. Каждый его ход хорошо обдуман. – В голосе сквайра звучало восхищение.
– В самом деле? Эрик кивнул:
– С самого начала он старается захватить ферзя и делает это весьма искусно.
Мейриона побледнела и склонилась ближе, якобы наблюдая за доской. Наверняка сквайр говорит лишь о шахматах.
Бросив взгляд на Мейриону, Годрик большим пальцем потер подбородок.
– Это не всегда неудобство – выждать и посмотреть, какой шаг сделает противник.
Сражение началось. Мейриона следила за игрой с возрастающим интересом. Если Годрик хотя бы наполовину так же хорош на поле боя, как на шахматной доске, у ее замка нет ни малейшего шанса.
В ходе игры преимущество Годрика становилось все более очевидным.
– Он всегда играет так безжалостно? – шепотом спросила Мейриона.