Демьен в недоумении переводил взгляд с Годрика на Амелину. Мейриона чувствовала: брат ждет, что Годрик заступится за него, но тот молчал, и Демьен неловко поковылял прочь от камина.
Не выдержав, Мейриона повернулась к Годрику.
– Амелину следует научить прилично вести себя. Годрик резко поднял голову. Амелина, сидя у камина, запихивала в рот второй пирог. Она выглядела очаровательно – голубые оборки платья пенились вокруг малышки, а темные волосы завитками обрамляли ее милое личико сказочного эльфа. Это была сама невинность.
– А в чем, собственно, дело? – Годрик пожал плечами.
– Она издевается над собаками.
– Да? – Взгляд Годрика скользнул в сторону, где несколько гончих, лежа на циновках, с довольным видом обгладывали кости. – Все вроде бы в порядке.
– Она оскорбила моего брата.
– Ну, это всего лишь детская непосредственность. К тому же она сказала правду, в этом не было злого умысла.
Мейриона скрестила руки на груди.
– Если ты будешь ее постоянно оправдывать, она будет вести себя чем дальше, тем хуже.
В этот момент Амелина швырнула в Демьена остаток своего пирога.
– Я не хочу, чтобы ты был здесь.
Ударившись о колчан, пирог рассыпался, ежевичная начинка заляпала оперение стрел.
– Ну, погоди! – крикнул Демьен и бросился на Амелину.
Эльф мгновенно отпрыгнул от камина и, распихивая собак, нырнул под стол. Прислуживающие за столом девицы завизжали, собаки запрыгали по комнате. Две служанки столкнулись, пытаясь разойтись в поднявшейся суматохе, подносы с жареным окороком грохнулись на циновки. Женщины визжали, мужчины кричали, собаки, пытавшиеся урвать свою долю щедрого подарка, громко лаяли на слуг, которые тщетно их отгоняли, пытаясь собрать то, что еще можно было спасти.
Мейриона повернулась к Годрику и сердито подняла брови.
Вздохнув, Годрик медленно встал.
– Амелина!
Крики моментально стихли, даже собаки умолкли, и наступила мертвая тишина. Чья-то ложка упала на циновку, но даже этот тихий звук казался теперь неестественно громким.
Байрон и Сильвия почти одновременно посмотрели на Мейриону, но чего в этих взглядах было больше, триумфа или страха, она не знала.
– Ты, – Годрик пальцем указал на девочку, – пойдешь со мной.
Амелина независимо сложила руки на груди.
– Нет.
Не спеша подойдя к ней, Годрик схватил Амелину на руки. Она завопила и начала лягаться, извиваясь и пытаясь вырваться, но Годрик не отпускал ее, пока не вынес из зала.
Мейриона повернулась к Байрону. Амелина, какой бы избалованной она ни была, все же ребенок, а Годрик воин.
– Он не причинит ей вреда, правда ведь? – прошептала она.
Байрон покачал головой:
– Миледи, хозяин скорее пожертвует своей жизнью, чем причинит вред кому-то из своих.
Вспомнив о том, что произошло в лесу, Мейриона закусила губу. В ее ушах снова раздались звонкие удары кнута, который опускался на обнаженную спину молодого человека.
– А как насчет Оуэна? – спросила она.
Байрон посмотрел на нее, будто у нее вырос второй нос, и хмыкнул:
– Жена не должна подвергать сомнению решения мужа.
– Но я не его жена. Здоровяк пожал плечами:
– Значит, скоро будете.
Глава 26
Несколько дней спустя Мейриона шла по коридору, намереваясь поблагодарить портних за сшитые ими наряды, как вдруг ее остановил чей-то голос:
– Эй! Эй ты!
Остановившись, она заглянула в комнату, откуда доносился голос. В отделанном резьбой кресле перед ярко пылавшим камином сидел мужчина с разметавшимися по плечам темными вьющимися волосами. На мгновение ей показалось, что это Годрик, но, увидев юношески гладкое лицо, она поняла, что это его брат. На столике стояла откупоренная бутыль с вином, рядом с ней расположились пустой кубок и беспорядочная стопка книг. Открытая книга лежала у него на коленях.
Мейриона остановилась в дверях.
