– Вы меня звали?
Мужчина сделал ей знак, указывая рукой на кресло рядом с собой:
– Присядь, я бы хотел побеседовать с трофеем моего брата.
Мейриона поморщилась:
– Послушай, я вовсе не трофей. Молодой лорд хихикнул:
– Ах, простите, миледи. Все равно я хочу поговорить с вами о Годрике.
Любопытство заставило Мейриону подойти ближе. – Да, и в чем дело? Джеймс с треском захлопнул книгу.
– Есть кое-что.
Мейриона замерла в нерешительности. – Да ладно, я не кусаюсь. Посидите и выпейте со мной. Перешагнув через порог, Мейриона посмотрела на пустой кубок.
– Но тебе… вам, по-моему, уже достаточно. Джеймс откинул голову и засмеялся:
– Похоже, все эти разговоры о вашем неуступчивом характере – правда.
Войдя в комнату, Мейриона почувствовала себя так, словно очутилась в преддверии ада – жар от камина, казалось, вот-вот сожжет ее платье.
– Святые угодники, да здесь жарко, как в печке! Джеймс пожал плечами:
– Чем жарче, тем легче уговорить женщину расстаться с ее одеянием.
Мейриона с досадой посмотрела на него и повернулась, собираясь уйти, но Джеймс проворно вскочил и схватил ее за руку.
– Простите, прошу. Вино иногда заставляет меня забывать о хороших манерах. – Он понуро опустил голову. – Останьтесь хотя бы ненадолго.
– Хорошо, – согласилась Мейриона, – но только без фокусов.
Джеймс кивнул.
– Нас даже должным образом не представили, миледи. Меня зовут Джеймс Вон, граф Монтгомери. – Он нагнулся и учтиво поцеловал Мейрионе руку, а затем проводил ее к одному из кресел и сел сам.
Мейриона внимательно посмотрела на него. Несмотря на то что Джеймс был навеселе, сейчас он казался гораздо более трезвым, чем тогда, когда она увидела его впервые.
– Годрик неплохой человек, – начал он без всякого вступления. – Хотя у матушки на этот счет другое мнение.
Мейриона кивнула:
– Это я уже поняла.
Джеймс наклонил бутыль, но лишь несколько капель упало в его кубок.
– Проклятие!
Постукивая ногой, Мейриона размышляла о том, не следует ли ей уйти.
– Вы хотели рассказать мне о Годрике, – наконец напомнила она.
Джеймс, причмокивая, выпил остатки вина и пристально посмотрел на собеседницу.
– Он хочет вас. Его дым страшнее, чем его пламя.
– Что вы хотите этим сказать?
– Если вы будете хорошо к нему относиться, вы сможете завоевать Дракона.
– О!
Откинувшись на спинку кресла, она ждала дальнейших объяснений.
– Годрика никто никогда не любил, – продолжил Джеймс. – Его мать умерла, отец не слишком-то был способен любить, а моя мать его ненавидит до сих пор.
Мейриона поежилась.
– Вы говорите так, словно вас это волнует. Джеймс пожал плечами.
– Он требователен, властолюбив и упрям. Такого трудно любить.
В камине упало прогоревшее полено, поднялся сноп искр. Мейриона вздрогнула, затем рассмеялась.
– Это правда, но иногда он бывает добрым. Джеймс кивнул.
– Он нуждается в любви.
– В самом деле?
– Да, и я это знаю.
Мейриона удивленно посмотрела на него. – Что вам известно о любви?
Несмотря на жарко пылающий камин, она могла поклясться, что в эту секунду в комнате стало прохладнее. Джеймс встал и, пройдя несколько шагов, достал из буфета еще одну бутыль с вином.
