Она пыталась вспомнить, что тогда произошло?

Я вот все думаю: почему так складывается? Почему женщины непременно хотят строить по кирпичику, вить гнездо, занавески вешать? Ради чего? Ради мужчины, который рядом, или ради себя? «В любом браке, даже самом счастливом с первого взгляда, женщина терпит», – говорила мне Нелли Альбертовна.

Лена, вон, до сих пор чего-то ждет – не принца, нет, мужчину. Хоть какого-то, хоть самого завалящего. Может, и дождется. Кто знает?

Надежда Михайловна была очень хороша в молодости – с правильными чертами лица, чуть вьющимися волосами, тонкой костью.

Она, сколько себя помнила, еще девочкой, хотела выйти замуж. Такая была мечта.

Так что когда ее полюбил, страстно и самозабвенно, с первого взгляда, как можно полюбить только в молодости, Сергей Иванов, студент Московского университета, Надя убедила себя в том, что тоже любит так же страстно и с первого взгляда. Сидя на лекции, она выписывала каллиграфическим почерком «Надежда Михайловна Иванова» и любовалась такому идеальному, с ее точки зрения, сочетанию имени, отчества и фамилии.

Все складывалось очень быстро и благостно. Маме Сергея понравилась Надя, а ее родители приняли выбор дочери, не оценивая, не вмешиваясь, так что никаких волнений и переживаний у влюбленных не было.

Свадьба состоялась. Невеста и жених были одинаково счастливы – Сергей от обладания, Надя от смены статуса.

Через девять месяцев после свадьбы родился Андрюша.

Пеленки, распашонки, песочницы, коляски. Все было хорошо, даже слишком хорошо. Сергей обожал жену и сына, спешил домой, заботился, оберегал, ограждал. Делал все, что мог, и даже больше. Надя погрузилась в безмятежное болотце семейной жизни и боялась пошевелить даже рукой, чтобы не потревожить свое вязкое счастье. Она не знала, что такое счастье, – возможно, тот инкубатор, в котором она оказалась благодаря мужу, где всегда была одинаковая температура по Цельсию, всегда нормальное давление – никаких бурь, волнений и шквалистого ветра, которые бушевали в других семьях.

Андрюша очень быстро вырос. Надя даже не заметила, потому что особых проблем сын не доставлял – болел, как все дети, ел хорошо, учился легко. И только когда Андрюша вступил в подростковый возраст, Надя поняла, что не знает, с какой стороны подступиться к сыну. Как будто у нее был не один ребенок, а два. Андрюша мог быть ласковым, нежным, внимательным, уступчивым, особенно когда ему что-то было нужно. Он не был красивым мальчиком в общепринятом смысле слова, но был обаятельным – смешливым, эрудированным не по годам, воспитанным. Его любили все – бесконечные друзья, родители друзей, бабушки, учителя…

Но в один момент Андрюша становился капризным, обидчивым, злобным и мстительным. Вчерашний «друг на всю жизнь» превращался во врага – Андрюша мог обидеться на невинную шутку, на слово. И тут же находил тысячу недостатков.

– Почему ты так говоришь о нем? – однажды возмутилась Надя, когда Андрюша рассказывал, какой идиот Кирилл. – Ты же с ним дружил, вы были неразлейвода, он тебе нравился.

– Больше не нравится, – спокойно ответил Андрюша.

Это качество пугало Надежду. У сына менялось настроение вдруг, внезапно, без видимой причины. Он мог возненавидеть человека с той же искренностью, с какой вчера любил. Она никак не могла угадать, когда это случится.

Надя это чувствовала и по отношению к себе – сын мог быть добрым и заботливым, но иногда, если она отказывала ему в чем-то, смотрел с ненавистью. Очень долго Надя списывала резкие смены настроения сына на переходный возраст. На многое старалась закрывать глаза.

В отношения сына с друзьями она не вмешивалась, но, когда у Андрюши появилась первая любовь – конечно же, несчастная, – она испугалась не на шутку.

Андрюша учился в выпускном классе и влюбился в одноклассницу Ирочку. Она была первой красавицей в классе, что тоже по-женски отметила Надежда – Андрюше нравились только красивые девочки, это было главным критерием.

Ирочка, избалованная вниманием, к Андрюше была равнодушна. Он ее долго добивался – писал стихи, провожал до дома и даже устроил невозможное – уговорил ее прогулять уроки и поехать в Ленинград на один день.

Деньги у него были всегда – Надя считала, что мальчику нужны «свои» средства, чтобы не завидовать, ни от кого не зависеть, ни в чем не нуждаться, и регулярно выдавала «на расходы».

Ирочка, обалдев от собственной решимости, Ленинграда и Андрюшиных рассказов, влюбилась по уши. Звонила, ждала около школы, чтобы он ее проводил, приглашала домой на чай. А он потерял к ней интерес, как к игрушке, о которой мечтал, а получив, бросил через час.

Надя слышала, что девочка плачет, когда звонит, и решила поговорить с сыном.

– Послушай, так нельзя, она же не железная дорога, – сказала она сыну.

Эту железную дорогу Надя хорошо помнила. Маленький Андрюша умолял маму с папой купить ему вожделенную игрушку. Ходил шелковый, старался угодить, но Надежда не сдавалась. Во-первых, она видела, что сын ломает комедию, что он стал таким хорошим исключительно ради игрушки. А во-вторых, дорога стоила сумасшедших денег, и Надежда считала покупку баловством и расточительством. Она надеялась, что сыну надоест просить игрушку, и он забудет. Но Андрюша ныл почти целый месяц, умолял и свел ее с ума этой дорогой. На Новый год сын ее получил, быстро собрал, полчаса погонял паровозик, разобрал и засунул под кровать.

– Андрюша, ты же так хотел эту дорогу, – сокрушалась Надежда, – почему ты не играешь?

Андрюша смотрел на мать и не понимал, чем она возмущена и недовольна?

Тогда Надежда поняла, что для сына важен сам процесс, а не результат. Он своего добился – получил желаемое. И на этом его интерес пропал.

Ирочка тоже не понимала, почему Андрей стал злым и равнодушным. Почему потерял к ней интерес.

– Скажи ей, что меня нет, – говорил Андрей, когда Надежда передавала ему трубку.

– Так нельзя с людьми, – говорила она сыну.

– И что будет, если можно? – удивлялся сын.

Ирочка еще немного пострадала, а потом вытерла слезы и пошла в кино с мальчиком из другого класса, причем не абы с каким, а с тем, которого Андрей ненавидел. Мальчик шел на золотую медаль, играл на гитаре и был хорош собой, то есть обладал теми качествами, которых не было у Андрея.

Андрюша сделал все, чтобы вернуть Ирочку. Написал мелом на асфальте на школьном дворе «Я тебя люблю» и решил за нее контрольную по математике. Ирочка растаяла и вернулась. Так продолжалось несколько месяцев. Ирочка уходила, возвращалась, плакала, опять уходила, пока наконец после последнего звонка не ушла с тем самым мальчиком из параллельного класса – целоваться на набережной и встретить утро в его квартире, которую освободили, уехав на дачу, родители.

Сделала ли она это назло, или просто так получилось – неизвестно. Андрей тогда, в ту ночь, остался один и счел это предательством.

Впереди были выпускные и вступительные экзамены. Андрей поступал на физфак, Ирочка в медицинский. Она ему позвонила сама – то ли от скуки, то ли ошалев от подготовки, то ли из чувства вины. Он ответил. Сам не понял, почему. Скорее тоже от скуки. Они встретились в парке. Было жарко. Они сидели на лавочке, разморенные и осоловевшие. Ирочка была в открытом платье.

– Пойдем к тебе, – вдруг сказал Андрей.

– У меня родители дома, – ахнула Ирочка.

– И у меня тоже, – сказал он, – ладно, сейчас что-нибудь придумаю.

Он подскочил и побежал звонить. Вернулся, схватил Ирочку за руку:

– Пойдем скорее.

– Я и так бегу. Куда мы?

– В школу, в лаборантскую, – ухмыльнулся Андрей.

– Может, не надо? Уже поздно, темнеет. Мне домой пора. – Ирочка вдруг испугалась не на шутку.

– Позвони и скажи, что у подруги, – спокойно велел Андрей.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату