Делать было нечего. Одевшись по очереди в кабинке-раздевалке, они стали подниматься по лестнице.
– Пойдем по боковой аллее, – предложила она, – я женщина замужняя и не хотела бы встретить кого- нибудь из знакомых.
Фраза эта была произнесена так озорно, так бесшабашно и вместе с тем весело, что у него тут же возникло желание принять участие в этой опасной, но интересной игре.
– У меня всего несколько минут, – произнесла она, – станем где-нибудь в тень.
Трудно найти тень в Сочи в двенадцать дня, но они нашли маленький теневой язычок, отбрасываемый стенкой автобусного павильона. Людей на остановке не было, и только на противоположной от павильона стороне за раскладным столиком стоял продавец персиков – мальчишка-узбек.
Спрятавшись от солнца, женщина оглядела Федю с ног до головы таким взглядом, каким смотрят на человека, с которым сейчас придется вместе драться против всего мира, а потом протянула руку:
– Клео…
– Федя, – растерялся он так, что забыл назвать заранее подготовленное на этот случай вымышленное имя.
– Клео – это для близких друзей, – чуть кокетничая, произнесла она, – а полностью я – Клеопатра…
К дальнейшему он уже был психологически готов, и на лице его появилось удивленное выражение. Но она не обратила на это внимание или сделала вид, что не обратила.
К остановке подошли двое мужчин. Клео заговорила тише. Этот полушепот, с одной стороны, объединяющий их, а с другой, отделяющий их от всего прочего мира, привел к тому, что они незаметно и без усилий перешли на «ты».
– Ты работаешь? – спросила она.
– Да, – небрежно ответил он и продолжил в соответствии с придуманной им легендой, что была разработана в бывшей летней кухне, – я – коммерческий директор фирмы «Запсибкирпич».
Ответ имел примесь иронии, чтобы при случае свести все к шутке и не более.
Но Клео восприняла его серьезно.
Ого, – сказала она, – а я временно не работаю, а лучше сказать, работаю женой… Муж у меня сейчас в плавании, на теплоходе «Абхазия».
_ Я тоже сейчас не работаю, – подыграл Федя, – остановился у друзей в частном секторе и… отдыхаю.
– А ты знаешь, – сказала она, чуть скосив на него свои разноцветные глаза, от чего его бросило в жар. Эти женские штучки вообще мало объяснимы, но действуют всегда без промаха, как выстрел в упор из ружья. – Я прекрасно разбираюсь в людях… ты мне очень симпатичен… как мужчина…
– Мне… – начал было он, – но Клео приложила к его губам указательный палец.
– Утю-тю…
Его вновь прошиб пот.
– Я бы хотела еще раз встретиться с тобой. Что, если завтра, на соседнем пляже?
– Да, – сказал он с поспешностью, которой сам удивился.
– Вообще-то завтра у меня визит к свекрови, – охладила она его пыл, – но я попробую. Чего не сделаешь ради такого мужчины… Как, договорились?
– Отлично, – ответил он, приятно было познакомиться…
Но Клео уже не слышала его. Она шла по тротуару в сторону Зимнего театра. Перед тем как скрыться за поворотом, она обернулась и кокетливо помахала ему пальчиками, именно пальчиками. Наверное, так должны прощаться замужние женщины со случайными знакомыми.
В это время подошел автобус и принял в свое нутро всех, кто стоял на остановке.
Федя перешел площадь, нашел скамейку в тени деревьев, расположился на ней, пытаясь осмыслить происшедшее.
Так случается: ждешь чего-то, стремишься к чему-то, а придет это что-то – и сам этому не рад.
Федя смотрел на проносящиеся мимо иномарки, на мальчишку, стоящего перед пирамидкой желтых плодов с румяными бочками, на маленький плакат, призывающий в ночной клуб рок-сити состоятельных господ и разъясняющий, что «Для прекрасных дам вход бесплатный». Над приглашением и пояснением была нарисована «крутая» дама в кожаной куртке на мотоцикле, этакий конгломерат рокерши, бандерши и амазонки… Вдалеке, как признак старого Сочи, виднелся каменный столб с выложенной кирпичом надписью: «Сделаем Сочи образцовым курортом».
Итак, он разыскал ее. Это безусловно она, хотя звать ее Клео, а не Виолетта. Он правильно все рассчитал и получил нужный результат. Он еще не потерял кураж и может работать. Правда, та Капризная дама, которой он когда-то служил, все равно не простит ему измены, но это не важно. Да и он не попытается к ней вернуться: нельзя дважды войти в одну реку.
Но почему же нет удовлетворения от сделанного?
Тут и ежу понятно: в этой игре он был не рыбаком, а рыбкой. Но, не все так просто, он должен был сыграть роль рыбки, попасться на крючок, чтобы потом на себя, как на приманку, поймать другую, хищную рыбу, которая виновна в смерти Мишки…
И Федя пошел домой знакомой дорогой.
Подходя к лестнице, он увидел, что по ней спускается человек. За все свои прежние посещения этого места Федя впервые увидел другого человека на лестнице и удивился этому. Однако удивление еще более возросло, когда он понял, что это представитель одной из воюющих сторон, с которым он чуть было не повздорил на пляже. Представитель сделал вид, что не узнал Федю, приближавшегося к лестнице со стороны гостиницы «Жемчужина», ничего не изобразил на своем лице и Федя.
Поднимаясь по лестнице вверх, Внучек внимательно осматривал ступеньки, но не сверху, а с боков. Как он и предполагал, на некоторых из них были небольшие раковины-пустоты, не заполненные бетоном.
«Надо вбить сюда колышки, – подумал он, – сделать доброе дело, может быть, кому-нибудь они помогут удержаться на этом крутом склоне, и он вспомнит добром неизвестного человека, сделавшего это».
По дороге домой Федя внимательно смотрел по сторонам и нашел то, что искал.
«Значит, это угодно Богу, – подумал он, – иначе он не навел бы меня на палку, лежащую под забором. Из нее выйдет десяток колышков».
Дома он попросил у хозяйки пилу и кухонный нож, распилил палку на десять частей, каждую из которых Заострил с одной стороны.
Потом он сдал инструмент Тамаре, принял душ, перекусил и закрылся в своей комнатенке, отметив про себя, что комнатка у него вроде норы, где можно спрятаться от жизни, а кровать – место для размышлений. Стоило ему лечь и упереться головой в деревянную спинку, и его мозг, как по команде, включался в процесс анализа происшедшего, классификации его элементов, оценки их, во-первых, и прогнозирования, во- вторых.
Он приказал себе не останавливаться на прошедших событиях. Нечего пилить опилки. Все это в прошлом, нужно идти дальше. Ему теперь предстоит следующий этап. Он должен определить, имеет ли она отношение к смерти Мишки. Как узнать это? Нужно вспомнить все, что о ней говорил Мишка и соотнести это с тем, что он узнает завтра.
На следующий день Федя проснулся поздно, когда уже встали все отдыхающие, поэтому он долгое время провел в очереди в туалет и умывальник. Конечно, идя к морю, можно было и не умываться, но не побриться он не мог и вынужден был пробиваться к раковине.
Федя брился, глядя в осколок большого зеркала, что был прикреплен над раковиной, и слушал намеки Магды, стоящей поодаль, о том, что не мешало бы землякам помогать друг другу в трудную минуту. С каких пор он стал земляком Магды, он не знал и поинтересовался: не перенесли ли некие джины за время отдыха Магды Ростов-на-Дону в Сибирь?
– Перенесли, – зло ответила Магда.
– Не пойму, – сказал он, – чем может помочь взрослый мужчина такой же взрослой женщине в трудную минуту?
Видимо, он перебрал. Магда, не ожидав от него такой явной насмешки, некоторое время хлопала длинными накладными ресницами, а потом махнула рукой и ушла в дом.
На пляж он пришел около десяти. Разложив одежду так, чтобы потом можно было рядом устроить еще
