она успела так преобразиться? Что же произошло?
Поскольку Алекс молчал, Кэролин продолжала:
— Я ведь все это время только и делала, что соблазняла тебя, иногда так хорошо получалось, что даже сама верила в искренность своих чувств. Да, да! Надеялась, что со временем смогу убедить тебя оставить идею мести Энрико. Я очень люблю свою сестру и многим обязана ей. Так что за нее, не задумываясь, отдам все, что угодно. Но ты, ты оказался непробиваемым. Я до самой последней минуты считала, что Алекс Тореро не такой, как его отец, как все Дольче. Думала, что он благороднее их всех. Но ошибалась! Поэтому я ухожу. Не хочу тебя больше видеть…
Господи! В то время как ей нестерпимо хотелось его ласкать и любить, приходилось быть язвительной и циничной, лживой… И попросту идти против себя.
Осознав, что, если она уйдет сейчас, он ее больше никогда не увидит, Алекс подхватил девушку на руки и понес, сопротивляющуюся, в свою белую спальню. Там было все белое: и кресла с кроватью, и обои, и занавески, и шкафы… Опустив Кэрри на кровать, Алекс принялся страстно целовать ее подбородок, шею, плечи. Кэролин помимо своей воли начала загораться, его страсть вызвала в ней прилив желания. Все же она его любила и не могла сопротивляться своему чувству. Не осознавая, что делает, девушка стала расстегивать пуговицы рубашки. Когда она добралась до ремня… Алекс глухо застонал, поцеловав ее в губы.
— Милая, скажи, что ты меня любишь, — прошептал он.
— Да, да! — отозвалась она, поддаваясь всесильному чувству. — Люблю, не могу без тебя!
Дальше все было как во сне. Когда они лежали обнаженные, уже готовые к любви, Алекс проговорил:
— Послушай, дорогая, а ты бы осталась со мной, если бы я бросил корпорацию Дольче?
Посмотрев на него сверху, она прижалась к сильному телу, чувствуя под собой его трепещущую плоть. Думать о деле сейчас она едва ли могла.
— Ты — непредсказуем, — рассмеялась она. •
— Тогда у меня есть одно предложение, которое уладит проблемы, причем все. — Он поцеловал ее округлые плечи.
— Какое же? — Девушка насторожилась и замерла.
— Я подпишу бумаги на имя Дольче, но только в том случае, если ты выйдешь за меня замуж.
Да он просто циничный, бессовестный делец; подумала с отчаянием Кэролин, медленно и тяжело спускаясь с вершин страсти в пошлую и грубую реальность. Она вздохнула и завернулась в простыню. Находиться рядом с таким негодяем, который, даже чувства в самый интимный момент способен подчинить расчету, это было ужасно! Он не дoлжeн был этого говорить, не должен! Ей стало стыдно за свой безумный порыв. Без одежды, с растрепанными волосами, она вся сжалась и задрожала.
— Ты — мерзавец! Я видеть тебя не хочу…
Алекс ругнулся и стал натягивать на себя брюки. Встав с кровати, он вышел из комнаты, оставив Кэролин одну. Ничего, пусть посидит, одумается. Все равно согласится выйти за него. Потому что у нее больше нет выхода.
Что же, стала размышлять Кэролин. Он только что убил в ней любовь, причем сделал это весьма изощренно и болезненно… Надо бы бежать от него куда глаза глядят, однако у нее нет другого шанса. Выходит, ей суждено ценой ущемленной гордости и собственного счастья спасти их ранчо от разорения, а сестру от бедности и безумия, которое той, несомненно, грозило…
В сущности, какая разница, ей бы все равно пришлось выйти за старика Картера Скотта. Так может быть, Алекс еще не самый плохой вариант. Симпатичный богатый негодяй, который утверждает, что любит ее. Впрочем, она ведь его тоже любила, но легко ли будет теперь преодолеть то разочарование, которое ей только что довелось испытать? Но… была, не была! Что не сделаешь ради близких людей. Кэролин торопливо оделась и вышла в гостиную. Алекс сидел в мягком кресле и нервно курил сигарету.
— Я согласна, — выпалила Кэролин.
— Я так и знал, дорогая. Только забери вот это кольцо и передай моему несостоявшемуся сопернику. — С этими словами Алекс протянул ей перстень со сверкающим изумрудом.
Кэролин приняла драгоценность и спрятала в карман брюк.
— А теперь нам, пожалуй, стоит поехать в ресторан и отпраздновать помолвку, как ты думаешь?
Кэролин молча кивнула.
— Тогда идем.
И они направились к машине. Кэролин, гордо подняв голову, покорно шагала за женихом, как… за новым хозяином. В ней боролись отчаяние и радость — с этой минуты Дольче были спасены от разорения.
Заказав ужин, они сидели в уютном ресторане с низкими темными потолками, тихой музыкой и свечами. Отблески, исходящие от вертящегося под потолком хрустального шара, то и дело ослепляли их. Пока не принесли еду, Алекс пригласил Кэролин потанцевать. Странный это был танец: молчаливый, напряженный. Девушка с трудом терпела так близко своего вынужденного жениха. И опять испытывала то же двойственное чувство: с одной стороны, он притягивал и завораживал ее, с другой же она испытывала к нему острое отвращение. Но страсть всегда брала верх. Вот и сейчас она была буквально окутана его запахом, чувствовала под ладонью его плечо и руку, и ей непреодолимо захотелось его обнять, погладить блестящие черные волосы. По лицу Алекса она могла понять, что он чувствует примерно то же.
Пока они танцевали, люди, сидевшие за столиками, перешептывались и то и дело смотрели в их сторону. Наконец ужин был подан.
Алекс и Кэролин сели за стол. Не успел раздаться звон их бокалов с шампанским, как откуда ни возьмись набежали репортеры и буквально ослепили их вспышками фотоаппаратов. Алексу стоило немалых усилий отвязаться от них. Наскоро пообедав, молодые решили уйти.
— Лучше вернемся домой.
Кэролин согласилась. Там, по крайней мере, была кровать. А она так устала, что ресторан ей был не в радость, тем более что повод для торжества — весьма сомнительный. Сделка состоялась, стороны получили то, что хотели.
Но, приехав, домой, Кэролин вновь поддалась эмоциям. Каждая клеточка ее тела требовала горячих, нежных прикосновений Алекса. Он словно околдовал ее. И, в конце концов, отправив на задворки сознания все убедительные доводы рассудка и преодолев гордость, Кэрри потащила жениха в свою комнату.
Он даже не попытался скрыть своего удивления.
— Понимаешь, я все же тебя люблю, милый. Поэтому хочу побыть с тобой.
— Хорошо. В таком случае, надеюсь, ты заберешь свои слова насчет мерзавца назад? — Он взял ее подбородок в свои жаркие ладони и приподнял голову.
— Заберу. Я сошла с ума и невероятно хочу тебя, любимый. Да, я буду твоей до конца дней. Ты не против?
— Я-то нет, иначе не стал бы делать предложение. Но вот как посмотрят на это твои родственники?
Кэролин с отчаянной готовностью каскадера взглянула на него, ее лучистые глаза горели огнем желания. Да, несмотря на все недавно произнесенные жестокие слова, она любила его.
И ему тоже не верилось, что судьба надумала повернуться к нему лицом. Но разве он не достоин новой, лучшей жизни, чем была у него до сих пор? Алекс не мог прийти в себя от радости.
А Кэролин, отпустив свои истинные чувства на волю, была просто счастлива. Нет-нет, она, конечно же, ошиблась, подумав, что навсегда лишилась любви к этому человеку, что разочарование, вызванное его поступком, уничтожило желание быть с ним. Во всяком случае, и с его стороны налицо был прогресс: ведь он отказался от вожделенного «трофея», без которого месть переставала быть местью…
Внезапно атмосферу счастливой идиллии прервал телефонный звонок.
Алекс чертыхнулся и поднял трубку. Спустя минуту, отойдя от телефона, он серьезно взглянул на Кэролин. Та встревоженно поднялась с кровати.
— Что случилось? Что?
— Нэнси плохо, звонили из больницы.
8
Кэролин вскочила и стала лихорадочно одеваться, бросая на Алекса гневные взгляды. Он тоже
