подняться и уйти, оставив его на этой террасе — с пустым графином и с пустым сердцем. Но я словно окаменел и прирос к стулу, а он восклицал в каком-то доведенном до крайности лирическом порыве:
— Чистое небо! Гора, покрытая белым снегом! Чистейшая белизна ледников! Да, это — так: «Чистота зеркала восстановится: его высветлю я, обезличенный — видимость меня — Некто, но этот Некто унесет свет — свет ночей! На пустой крышке комода Мечта умерла в опустевшей склянке — в этом чистом вместилище Небытия…» [9] Это из Малларме, дорогой Стефан, он потом прибавляет: «Выходит из комнаты и пропадает на лестнице». Забавно, правда?
Он нес настоящий бред. Потом вдруг вернулся к началу:
— Софи Бонэр подписала контракт с «Театром ампир». «Двойное непостоянство» господина Пьера Карле де Шамблена [10]! Она думает, что так ей удастся ускользнуть от меня! Но от меня нельзя ускользнуть, особенно когда я действительно люблю и люблю так сильно, что готов на все, что она может потребовать. Слушай! Скажи ей, что я оставлю даже театр, если она захочет! Мы могли бы уехать в Тоскану или в Венецию.
У нас появились бы дети. Я бы читал ей на ночь рождественские сказки…
— Послушайте, — сказал я, — вы должны понять, что Софи Бонэр вами вовсе не интересуется. Любите вы ее или нет, это ничего не меняет: ей это совершенно безразлично.
Он насмешливо скривил губы и бросил мне:
— Ты, мой бедный друг, всегда будешь посредственностью! Ты не знаешь, что надо драться со старой кретинкой судьбой! Ее надо ломать, как и всех остальных! В общем, у меня есть план. Я прямо сейчас его придумал: план, который приведет ко мне мою красавицу. А тебе я ничего не скажу. А то ты, пожалуй, пойдешь к ней и все выложишь! Я ведь отлично понимаю, что ты в заговоре против меня. Этот твой вид простачка — просто фальшивая монета! Ты мне завидуешь! И кто знает, может, ты сам хочешь увести мою цыпочку? Но, будь спокоен, это — великая душа. Ей никогда не понадобится такой фигляр, как ты!
В то утро я вернулся к себе на улицу Одессы, забыв купить хлеба. Что он еще придумал? Из всех его бредней я запомнил только эту высказанную им безумную волю, неотступно преследующую иллюзию любви, будущего у которой не было. Или он в самом деле верил, что в жизни возможны те же повороты, что и в комедии? Быть может, его притязания питались убежденностью, что, в конце концов, молодая женщина втайне его любит? Или он просто напускал туман, стараясь скрыть за этим словесным потоком свое отчаяние при мысли о том, что мадемуазель Бонэр его презирает?
Алиса ликовала. Она считала, что Пурвьанш изнывает от тоски. Это замечательно, и надо надеяться, что его мучения продлятся как можно дольше. Она, как и я, еще не подозревала, что через несколько дней ситуация резко изменится.
XXII
В первых числах сентября Мария-Ангелина покончила с собой. Она написала длинное письмо с объяснениями своего поступка. Пурвьанш ее окончательно бросил. Чем больше она к нему привязывалась, тем чаще оскорблял он ее своей грубостью. Не находя никакой опоры в реальной жизни, она выбрала бегство от реальности, дезертировав в фантасмагорические иллюзии своего любовника, а потом предпочла бежать от своего отчаяния в небытие: ведь и вся ее извращенная любовь была флиртом со смертью.
Для Алисы этот второй удар был в некотором роде ужасным продолжением первого. Точно ее мать наконец растерзали похотливые руки ее палача. Она всегда испытывала к этой женщине, которая была так далека от нее, только мучительную нежность; а теперь вдруг ее охватило чувство великой скорби, смешанной с угрызениями совести. Она обвиняла себя в том, что мало заботилась о Марии-Ангелине, пока несчастная все глубже погружалась в свое тусклое одиночество. Быть может, указав ей путь куда более достойный, она могла бы вырвать ее из порока, которым та так дорожила, ввергнутая в него жестокостью своей болезненной страсти. Она упрекала себя за стыдливость, запрещавшую ей откровенничать с женщиной, язык которой присыхал к гортани от необходимости лгать собственной дочери. Как и тогда, в первый раз, Алиса съежилась от горя и понесла свою боль в церковь Сент-Этьен-дю-Мон.
Там шло венчание. Торжественно звучал орган. Поднявшись на балкон, где властно пел инструмент, она заметила, что органист — совсем молоденький юноша. Позже ей сказали, что старый Джаспер больше сюда не приходит. То ли он теперь живет в приюте, то ли уже скончался, толком никто ничего не знал. Тогда, почувствовав себя всеми брошенной и окончательно одинокой, она решила сама отомстить за смерть матери. Рассчитывать на меня она не могла, и это было все, что ей оставалось; ей казалось, что эта смерть навсегда поселилась в ее душе.
В голове у нее все смешалось. Мысли путались, одно желание поочередно сменялось другим: то она хотела донести на Пурвьанша в полицию, то купить пистолет и отправиться в «Театр Франшиз» — да, чтобы убить это чудовище…
Уже после полудня, подхваченная волной черного отчаяния, она бросилась в банк своего отца. Господин Распай уже ушел. Тогда она направилась к мадемуазель Бонэр. Ей открыла мать Софи, но где сейчас может быть актриса, она не знала. Когда Алиса вернулась домой, мысли ее были в совершенном беспорядке, но все же еще достаточно ясными для того, чтобы обещать мне подумать, прежде чем совершать какую бы то ни было месть. Она согласилась принять снотворное и заснула около четырех.
На следующее утро нам удалось наконец добраться до ее отца. Кратко и сухо — точно отдавая распоряжения своему биржевому агенту — он объявил нам, что формальностями похорон займется «го секретарь, и извинился за невозможность дальнейшей беседы. Он должен был председательствовать на важном совещании, а позже — готовиться к семинару.
К двенадцати к нам на улицу Одессы зашла Софи. Она приехала откуда-то из провинции и только что все узнала. Она была в возмущении, но после того как мы дали ей прочитать последнее послание Марии- Ангелины, ее охватил холодный гнев, от которого черты ее тонкого лица отвердели. Она, как и мы, больше не сомневалась в том, что Пурвьанш не просто подлец, он — убийца. Он хладнокровно подстроил смерть Марии-Ангелины, старательно подталкивая ее все дальше и дальше к пропасти. Сообщив, что оставляет ее, он перерезал последнюю нить, еще удерживавшую ее над бездной. Вне себя от горя Алиса воскликнула:
— Пусть он умрет!
Тогда мы увидели, как Софи, подумав с минуту, выпрямилась в своем кресле и хмуро произнесла:
— И этот господин упрямо желает добиться моей любви? Ну что ж, посмотрим, как далеко он сам способен зайти… Не волнуйся, Алиса. И ты, и твоя мать — вы будете отомщены!
Мы поняли это не сразу, но ужасная партия между Софи и Пурвьаншем, о которой тот так мечтал, началась.
XXIII
Знаменитый план Пурвьанша походил на бред сумасшедшего. И однако, этой новой уловке была суждена удача — в той мере, в какой этому способствовала сама Софи Бонэр.
Зная, что актрису приняли в «Театр ампир», он сблизился с его директрисой, Мадлен Герланд, и предложил себя на роль Лелио — принца, влюбленного в Сильвию. Это было тем более дерзко, что контракт уже был подписан с Себастьяном Дрё. Впрочем, тут все уладилось очень быстро. Роль была занята, зато Анри Шаваль, режиссер, пока не выбрал себе помощника для репетиций. А так как премьера «Короля Лира» намечалась на 12 октября и новая постановка «Черной комнаты», которую собирались играть в очередь с «Лиром», была уже готова, решили, что Нат и станет этим помощником.
Огромное значение в этом предприятии сыграла ловкость Пурвьанша, так как сначала его предложение было встречено с удивлением. Уже предвкушали его скорый триумф с Шекспиром, и у себя, в «Театре Франшиз», он был полным хозяином. А тут он домогался второстепенной роли — под башмаком у другого режиссера и в конкурирующем театре! Тогда он стал объяснять, что после трагедии комедия его бы освежила: для него это была бы уникальная возможность проанализировать все пружины Мариво — через эту пьесу, «обучающую свободе в предлагаемых обстоятельствах».
— В этой смене масок и метафор рождается иная реальность. Сердце, затронутое сильным чувством, говорит на другом языке. Неуловимая тонкость этого текста в тексте, скрытого за обыденными фразами, превращается в постоянный диалог, хотя он и спрятан между сказанным и высказанным…
Словом, он очаровал всех. И тем не менее, зная репутацию Пурвьанша, Шаваль колебался. Тогда, узнав об этом поступке и понимая его тайную причину, Софи сама настояла на заключении контракта. Поведение Пурвьанша ошеломило всех. Но от этого он повел себя еще решительнее. Мы заключили, что на этот раз
