мгновение оно неподвижно повисло в воздухе, закрыв собой луну, потом повернуло в их сторону и оказалось впереди. Эта темная масса закрыла собой весь горизонт. Только ее контуры были слабо освещены луной. Были видны прозрачные крылья и рот, полный огня, как горящая печь. Дракон раскрыл рот, и целая стена огня перегородила дорогу Идо и мальчику.
Этот огонь осветил всю морду дракона — кожу зеленого с переливами цвета и красные чешуи на гребне и хребте. Над серединой драконьего туловища возвышалась темная угрожающая фигура Всадника Дракона.
Идо быстро повернул коня в сторону, поехал вдоль огненной стены, пытаясь найти проход, и одновременно приготовился защищаться.
Дракон вынырнул из огня, неся на спине своего всадника, который по сравнению с ним казался маленьким, как игрушечный солдатик. Одна из драконьих лап на лету ударила коня, и Идо вместе со своим скакуном покатился по земле среди черных обломков, которыми была усыпана пустыня. Издалека до него долетел крик Сана. Мальчик убежал? Или дракон его схватил?
Идо, чтобы конь его не раздавил, откатился в сторону, успевая при этом ориентироваться и держа руку наготове на рукояти меча. Когда он сумел встать на ноги, ему едва хватило времени разглядеть, что под лапой огромного дракона корчится какое-то крошечное по сравнению с ним тело — разумеется, конь с Саном в седле. Идо похолодел. Но тут вдруг раздался второй крик, и сверкнула вспышка света, который его ослепил.
Когда Идо приоткрыл глаза, на земле недалеко от него лежало огромное обессилевшее тело, а рядом с ним — две плохо различимые фигуры, похожие на свертки, — дракон, конь и Сан.
— Сан! — закричал Идо и хотел подбежать к мальчику, но ему помешал свист клинка, который мелькнул совсем рядом с его головой. Гном отклонился в сторону, потом снова выпрямился — и тут узнал своего врага.
Прошло пять лет, и мальчик стал настоящим мужчиной. Худощавое усталое тело подростка стало подвижным и ловким телом молодого мужчины. Но в лице и глазах осталось что-то, что напомнило гному мальчика, которому он сохранил жизнь у горы Тал, — мальчика, который тогда хотел быть убитым и вернулся назад искать уцелевших.
У него были зеленые глаза, непроницаемые и холодные, а короткие растрепавшиеся волосы были такие светлые, что в мутном свете луны могли показаться белыми.
— Леарко! — окликнул его Идо.
Юноша никак не отреагировал на это. Меч, который он держал в вытянутой руке, по-прежнему был направлен на гнома. Доспехи принца были испачканы землей: должно быть, он упал со своего дракона, когда сверкнула та вспышка.
— Моему отцу нужен твой мальчик. Отдай его мне, и все будет хорошо.
Идо зло и насмешливо улыбнулся.
— Насколько я помню, пять лет назад ты был не в том положении, чтобы отдавать приказы. Если память меня не обманывает, я даже спас тебе жизнь.
— Идо, мне нужен только мальчик.
Значит, он еще не забрал Сана. Тогда что это был за неожиданно сверкнувший луч во тьме? Гном не мог найти этому никакого объяснения, да и не имел на это времени. Ему надо было сражаться.
Он бросился на противника. Рывок был мощный, но больное ребро отозвалось на движение плеча таким приступом боли, что у Идо перехватило дыхание. Леарко мгновенно отбил удар. Да, он уже не тот мальчик, которым был пять лет назад.
Идо никогда не думал о том, что было с Леарко после их встречи. Он был уверен, что принц вскоре после этого перестал участвовать в боях, что отец отрекся от него или, может быть, он умер от какой- нибудь болезни. Такой была обычно судьба тех, кто, как Леарко, слишком рано был брошен в ужасы войны и нагружен ответственными поручениями, к которым не был готов. Жизнь уничтожала их, и они умирали раньше времени. Идо никогда не думал, что снова встретится с ним.
Гном не дал себе смутиться из-за этого первого удачного ответа на удар. Не обращая внимания на боль, он повернул свой клинок, освободил его от меча противника и снова пошел вперед. Он подумал, не применить ли повороты запястья. Они всегда пользовался ими против молодых противников. Эта игра запястьем сбивала с толку неопытных бойцов и в конце концов овладевала их вниманием настолько, что они забывали следить за движениями собственного оружия.
Игрушки не подействовали. Леарко явно был опытным бойцом: он начал подражать Идо, отвечая ударом на каждый удар. Изменение ритма не нарушало его ориентацию, он ни разу не ослабил внимание, все время был готовым к бою, быстрым и ловким. Последний удар — и Идо возвратился на безопасное расстояние.
— Ты становишься лучше.
Леарко не ответил. По его глазам и лицу было видно, что его мысли были не здесь.
— Ты знаешь, зачем твой отец хочет получить мальчика?
Гному показалось, что Леарко растерялся, услышав этот вопрос. Потом принц ответил:
— Он дал мне приказ. Я его подчиненный и выполняю, что приказано.
А потом нанес без предупреждения необычный удар снизу, который Идо был вынужден отбивать из непривычного для себя положения. Он оказался в невыгодном положении, и Леарко начал его теснить. Гному пришлось отступить, а этого с ним не случалось уже очень давно. За все долгие годы своей борьбы он ни разу не оказывался по-настоящему в трудном положении во время боя. Это время темных интриг не смогло произвести на свет ни одного воина, хотя бы немного похожего на Деинофоро, Рыцаря Черного Дракона, который выколол Идо глаз и которого Идо в конце концов убил своей рукой во время Великой Зимней Битвы. Это Деинофоро был его самым грозным противником.
Нога Идо наткнулась на какой-то выступ, и он упал на спину. Гном решил, что это конец: меч Леарко уже искал его горло, но он откатился в сторону и оказался на чем-то необычно плотном.
Меч принца на мгновение замер над самой землей, и этого времени Идо хватило, чтобы нанести удар по клинку противника и снова принять боевую стойку.
Он бросил взгляд на препятствие, желая понять, что это было. Это оказалось крыло дракона, который был чем-то оглушен — вероятно, той вспышкой света. Не Сан ли это сделал?
— Мне известно, что ты остался без помощника, — сказал он своему врагу, имея в виду дракона.
— Я умею сражаться и без него, — ответил принц.
Идо покачал головой:
— Видно, твой отец не усвоил этот мой урок… Всадник Дракона, сражаясь, всегда держит своего дракона рядом с собой, даже когда находится на земле и беззащитен. То, что ты позволил, чтобы твой спутник получил такой удар, ясно показывает, что тебе далеко до истинного Всадника.
Леарко нанес свой удар, но сделал это под действием подавленного гнева, и удар получился слабым и неловким. Идо воспользовался этим и сделал выпад. Юноша едва успел спастись от смертельного удара, шагнув в сторону, но был легко ранен.
На этот раз отойти на безопасное расстояние пришлось принцу, и он сделал это, немного согнувшись из-за раны в боку. На мгновение его лицо сморщилось от боли.
— Так ты знаешь или нет, зачем твой отец хочет получить мальчика?
— Это не важно!
Леарко начинал нервничать. Он переложил меч в другую руку и пошел в атаку. Большой разницы не было: левой рукой он владел мечом так же хорошо, как правой. Идо последовал его примеру и тоже сменил руку.
Они снова начали биться клинком о клинок, принц в совершенстве владел боевым искусством. Но Идо чувствовал, что это — только школьная выучка, Леарко не чувствовал настоящего желания победить. В попытках принца нанести ему удар не было ни ненависти, ни хотя бы твердой решимости выполнить задание. Было, может быть, чувство долга, но долга перед самим собой.
А он сам, наоборот, был готов на все, чтобы спасти Сана. Тут Идо услышал слабый стон мальчика, и это дало ему силы для новой атаки.
Леарко начал отступать.
— Чтобы победить, надо всерьез желать победы! — крикнул Идо и сделал выпад. В этот раз —
