еще в одном человеке, которому та поверила всей душой? Закончила женщина совсем не так, как хотела:
— Он нам не помощник.
А про себя добавила: «Это наш враг номер один».
— Да и откуда ему знать, что нас приперли к стене?
Племянница снова бросила осторожный взгляд на тетку.
— Или что?… Он звонил?
Светлана кивнула.
— И ты ему все рассказала?
Новый кивок.
— Света, ну зачем?!
— Да! Рассказала! — подпрыгнула на диване Девушка, и Полина как-то отстраненно отметила: до чего же похожа сейчас племянница на нее саму.
Лицо упрямое, злое, самоуверенное. — Должен же нам кто-нибудь помочь. А у Валерия Ивановича везде связи.
— Ну как ты могла?
— Он сам спросил. Сказал: места себе не нахожу от неизвестности. Я и пожалела человека.
Светлана говорила в точности, как тетка, слегка издеваясь над ситуацией. Когда она только успела перенять все эти некрасивые манеры? И почему молодежь подбирает обычно самое плохое?
— Ну и? —, — Ну и он сказал: «Я не допущу, чтобы с ней случилась беда». С тобой то есть. Я ни о чем его не просила. Он сам.
Двуличный негодяй! Понял, что его вежливо отстранили от дел и выпытал последние новости у девчонки, подделавшись под доброго спасителя.
Теперь ясно, почему ждущие так поспешно покинули город. Видимо, из рассказа Светланы чудодоктор все-таки выудил нужную информацию, понял, что Полина близка к разгадке.
— Света, послушай меня. Нам сейчас никому нельзя доверять. Остались только ты и я. Понимаешь? Доктор, Егорычев… Они, может, и неплохие люди. Но чужие!
Племянница вздохнула. Кажется, она даже немного обиделась, что тетка не благодарит ее, а корректно ругает.
— Ладно, забудем этот эпизод, — подвела итог Полина. — Я в собес поеду. Там должны знать, кто числился у Васи Трунова опекуном. Поедешь со мною?
Девушка с готовностью кивнула.
— Сейчас я тебя с Капитолиной Юрьевной познакомлю. Очень хорошая женщина. И такая.., особенная. Она, как я поняла, одна за стариков волнуется. Остальные только вид делают, что беспокоятся. Да и то не слишком при этом усердствуют.
Равнодушные создания.
— Ну ей же, этой Капитолине, за заботу о стариках деньги платят.
— Света, у нас стольким людям за работу деньги платят, а добросовестно делают ее очень немногие. Поверь моему печальному опыту.
Полина и Светлана вошли в узкий, длинный коридор собеса. Женщина подергала ручку знакомого кабинета. Закрыто.
— Вы к Капитолине Юрьевне? — спросила цветущая, как майский день, дама. — Она попозже будет. Подождите немного.
Полина огляделась. В полутемном коридоре толпились озабоченные посетители. Присоединяться к ним не хотелось. Женщины выбрались на улицу и снова уселись в машину. Полина включила радио.
Через 20 минут к зданию стремительно подъехал «Фольксваген». Машина резко затормозила.
Из нее выскочила Капитолина Юрьевна и почти бегом бросилась к зданию.
— — Вот и наша дама, — заулыбалась Полина. — Спешит. Опоздала. Давай еще немного посидим.
Подождем. А то там теперь старики двери ей снимают.
— Давай.
Прошло минут десять. Дверь собеса открылась, и Капитолина Юрьевна быстро направилась к иномарке. Она шла, опустив глаза и нахмурив красивый белый лоб, словно решала в уме какую-то очень сложную математическую задачу. Женщина села в машину и уехала.
— Вот это новость, — задумчиво проговорила Полина. — Пойду узнаю: стоит ли нам ждать.
Она снова подошла к кабинету с табличкой «Кретова К.Ю. Заведующая отделением социального обслуживания на дому»; Зачем-то подергала ручку. Заглянула в соседний:
— Извините. Не подскажете: Капитолина Юрьевна будет сегодня?
— Кретова на больничном? — спросила одна женщина у другой.
— Нет-нет. Просто у нее дома проблемы. Отец серьезно заболел. Капитолина Юрьевна будет, но немного попозже. Она очень ответственный работник. Подойдите лучше через часок, — защебетала цветущая дама.
— Приедем сюда завтра, — сказала Полина Светлане. — Раз у человека дома крупные неприятности, нехорошо к нему еще и со своими проблемами соваться.
— День пропадет! — ахнула Светлана, словно за эти 24 часа они действительно могли остановить несущуюся на них как снежный ком опасность.
— Ничего. Я съезжу в другое место. Но лучше одна.
Минуту Полина мрачно смотрела в окно, раздумывая: говорить или не говорить куда? — В продающийся особняк на Охтырской, — наконец произнесла она, так и не решив, правильно ли поступает.
— Я поеду с тобою!
— Нет! Туда тебе незачем.
— Почему? Там ведь никого уже нету.
— Дело не в этом. Понимаешь, место, здание — они тоже имеют свою власть над человеком.
— Да. Но Валерий Иванович говорил, что иногда это даже полезно. Ну, посмотреть на знакомое другими глазами.
— Дался тебе этот Валерий Иванович… — зашипела Полина.
Град острых слов чуть не посыпался с ее языка: шарлатан, проходимец, лицемер… Женщина с трудом сдержалась.
— Я довезу тебя до дома. Как раз приготовишь к моему возвращению ужин.
— Нет! — племянница произнесла это слово столь же категорично, как и тетка минуту назад. — Иначе.., мы поссоримся.
Заводя машину, Полина вздохнула. Зря не соврала. С детьми все-таки лучше действовать хитростью. Сказала бы: «Еду в больницу за анализами».
У Светы сразу бы улетучилось желание набиваться в сопровождающие.
Женщина направила «девятку» по знакомому ненавистному маршруту. Пристально глядя вперед, племянница неожиданно предложила беспомощным голосом:
— Давай сбежим.
Полина молчала.
— Возьмем паспорта, деньги и уедем, — нервно улыбнулась Светлана.
После минутного раздумья женщина ответила:
— Тогда нам нужно бросить машину и добираться на попутках. Только вот куда?
С удивительной ясностью перед глазами возникла картина. Вот они на своей «девятке» отчаянно пытаются уйти от машин с мигалками. Воют сирены, визжат тормоза. Дорога несется навстречу стремительно и страшно. Другие автомобили пугливо прижимаются к обочине, освобождая путь бешено мчащейся кавалькаде. Сердце на тонкой нитке дрожит над пропастью ужаса…
— Знаешь, я что-то похожее видела в американском фильме. Две женщины… Они были почти не виноваты. Их вынудили совершить преступление.
Хотели бежать, кажется, в Мексику… В конце они обе погибли.
Несколько минут женщины сидели в машине, то и дело нервно посматривая на двухэтажный особняк. Полина курила, а Светлана беспокойно крутила сережку. Наконец, с усилием вышли из «девятки». Женщина
