ногой под ребра. Через секунду Элвис навалился ему на грудь, прижал лицо к паркету, залитому дрянным ликером, поставил колено на нижнюю челюсть.
– Где ее шмотки и паспорт? – спросил он.
Но Алексей плохо понимал, о чем его спрашивают. Порезанную спину жгло огнем, боль в локтевых суставах, отдавалась в плечах и груди, челюсть похрустывала под каменной коленкой этого паршивого психопата. И помощи ждать не откуда. Напарник Максим с лицом залитым кровью, лежал на полу вдоль дивана. Если бы не подрагивающая нога, можно решить, что он уже того… Перебрался в лучший из миров.
– Мать твою так, – едва шевеля губами, шептал Алексей. – Твою мать так, сука. Пусти…
– Паспорт? Где паспорт?
– Не знаю. Что б ты сдох.
– Ну? Где?
– Ты еще узнаешь, сука, с кем связался. Узнаешь…
– Вот как? Повтори еще раз, гнида, – Элвис сильнее надавил коленом на челюсть.
– А-а-а-а…
Лена, приоткрыв дверь в коридор, чутко вслушивалась в звуки, доносившиеся из гостиной. Мужской спор. Слов она не разбирала. Потом какая-то возня, звук бьющегося стекла. Чьи-то крики и стоны. Кажется, парню с татуировками на плечах, вставшему с ее кровати и отправившемуся за пивом, крепко перепало. Охранники «Орхидеи»запросто могли изувечить человека за неосторожно брошенное грубое слово или только потому, что бедолаге не хватило жалких копеек сполна рассчитаться за коммерческий секс или заказанную выпивку. А потом спустить с лестницы и вышвырнуть во двор. Такое случалось не каждый день, но от этого не легче.
Ленка подумала, что парень красивый, чернявый, голубоглазый, с прямым тонким носом. Похож на какого-то иностранного артиста или певца, вот только имя того артиста ускользает из памяти. Хорошо бы его не убили. Девчонки, разбуженные и напуганные грохотом и криками, позакрывались в своих комнатах. Но вот все стихло, Ленка, охваченная волнением и любопытством, выждала пару минут, высунулась в коридор и отшатнулась, отступив назад. В комнату вошел Элвис, оставляя на светлом ковре пятна крови, доковылял до кровати, сел. И бросил паспорт на матрас.
– Вот твоя ксива, – сказал он. – Но шмоток я не нашел. Собирайся, мы уходим.
– А что там произошло?
– Те два урода слегка пострадали. Так сказать, случай производственного травматизма. Бывает…
– На фига ты все это устроил?
– У меня с утра кулаки чесались. Сейчас зуд прошел.
– Не пойду я никуда, – заявила Ленка. – Напрасно старался.
– Это еще почему?
– Потому что ты связался ни с теми людьми. Меня найдут и порежут физиономию. Или чего похуже сделают. Не хочу остаться без глаз, не хочу становиться уродиной. Или покойником. Уродливым покойником.
– Ну, это уж твой выбор. Как хочешь.
Он взял с прикроватной тумбочки булавку для волос, вывернул ногу ступней к себе. Поплевав на рану, стер кровь и слюну пододеяльником и начал что-то выковыривать из пятки.
– Ты только учти, что оставаться тебе тоже нельзя, – Элвис поморщился от боли. Капли крови падали на светлый ковер, но кусочек стекла все не выходил. – В этом случае тебя точно порежут. Кстати, я твою зарплату у пацанов выпросил.
– Серьезно?
– Бабки на кармане. Не бог весть что, но две штуки баксов это лучше, чем совсем ничего.
– Куда же я пойду голяком? – Ленка куталась в короткую простынку. – У тебя машина?
– У меня мотоцикл.
– На мотоцикле нас остановит первый же мент, – покачала головой Ленка. – Не поеду. В простыне не могу, она слетит, когда я стану держаться за тебя. Голая баба на мотоцикле едет по Москве. Бред какой…
– И хрен с тобой, – сказал Элвис. – Живи тут среди крыс и тараканов. И этих мразей, ваших шмаровозов. Среди людей тебе нечего делать.
– То есть я не то хотела сказать, – Ленка вдруг испугалась, что парень уйдет один, оставит ее здесь. Охранники очухаются и выместят на ней всю злость. – Я поеду. Но не могу же я голой…
Элвис уже вытащил из ноги шестигранный осколок стекла, поплевав на пятку, вытер ее пододеяльником. Он натянул кроссовки и кожанку.
– Голая… Не волнуйся об этом, – сказал он. – Все – ерунда. Мы помчимся на такой скорости, что никто, ни один мент с самым серьезным биноклем, даже целый взвод ДПС, не сможет разглядеть ни тебя, ни меня, ни даже мотоцикла.
– Такая скорость? Ты это серьезно?
– Куда уж серьезней.
Ленка влезла в трусы и прозрачный красный пеньюар с опушкой из искусственного меха. Все прелести как на ладони, но все же лучше, чем совсем голой. Элвис, схватив ее за руку, провел коридором до входной двери, сбросил цепочку и открыл замок.
