Азар-аг смотрел на меня восхищенными глазами:
— Такой я тебя еще не видел.
Я тихо произнесла:
— Мне здесь так хорошо. Не то что в душном помещении. Ты рядом, и я люблю тебя.
Я ненавидела себя за притворство. Мне жаль было влюбленного воина. Но я обязана была внушить ему, как важны для меня прогулки и что только здесь я могу отдаваться ему в полную меру.
Азар-аг остался доволен моим поведением и сказал, что в роще мне нужно бывать почаще. И вообще, со временем он построит здесь для меня дом.
Этого я и добивалась. А про себя понадеялась, что на столь долгий срок не задержусь.
Судьба была ко мне милостива. На следующий день Азар-аг должен был уехать на несколько дней по поручению отца. Когда он сообщил мне об этом, я «грохнулась в обморок». А когда он привел меня в себя, вцепилась в его плечи и зарыдала. Залила его грудь слезами и объявила, что без него умру.
Всю ночь мы провели без сна. Я умоляла взять меня с собой, при этом сердце сжималось от ужаса: вдруг согласится? Но он твердо заявил, что я последовать за ним не смогу.
Я заплакала:
— Ты приедешь, а меня уже нет в живых. Ты сам знаешь, без прогулок в роще я долго не могу.
Воин нахмурился, потом сказал:
— Хорошо, если очень понадобится, тебя проводят. Я оставлю одного из воинов, чтобы сопровождал тебя.
Я опять закричала, что не нужны мне никакие воины, кроме него. Я даже смотреть на других мужчин не хочу.
Он усмехнулся:
— На него и не стоит смотреть. Он стар и уродлив. Но при этом силен как бык и предан мне, как никто другой.
Наконец Азар-аг уснул, а ко мне сон не шел. Я приподнялась на локте и стала рассматривать лицо спящего. Во сне он казался мальчишкой.
Я мысленно попрощалась с мужчиной, которому судьба устроила встречу со мной. Наверное, так, как любит меня он, никто уже меня больше любить не будет. Представляю, что он почувствует, когда вернется. Я наклонилась и нежно коснулась его губ своими:
— Прости, твой мир — не для меня. Не нужно было выбирать меня.
Я не хотела плакать, но слезы сами закапали на его лицо. Он открыл глаза:
— Все-таки ты меня любишь, а я сомневался… Не расстраивайся. Это всего на несколько дней.
Он крепко прижал меня к себе:
— Я буду помнить о тебе каждую минуту и постараюсь приехать как можно быстрее, любимая моя, хорошая…
Вот тут нервы у меня сдали, и я разрыдалась по-настоящему. Он вдруг сказал:
— Можешь ездить гулять и одна. Никому я поручать присматривать за тобой не буду.
Я вцепилась в его могучие плечи и захлебнулась рыданиями. Меня поразил взгляд воина. С такой нежностью и преданностью он смотрел на меня. Потом привлек к себе и стал шептать слова, предназначавшиеся мне одной. Затем осторожно отстранил:
— Все, пора прощаться. Я скоро вернусь.
Азар-аг ушел, а я сидела, как оглушенная, на кровати. Потом позвала:
— Регина, ты готова к путешествию?
Регина проворчала:
— А я уж думала — останешься с ним. Правда, я бы тебе этого не посоветовала.
Я изумилась: раньше Регина никогда не возражала против моих увлечений. Просто принимала все как есть. Я взяла комбинезон, свой клинок. Лук оставила на память Азар-агу. Быстро направилась к роще, и вскоре мы покинули Золотой мир.
Когда мы появились у Ксюхи, там случился переполох. Ирин и Ксюха целовали, обнимали и ругали меня. Особенно усердствовала Ксюха. Кем она меня только не называла: и дурной, и эгоисткой, и без царя в голове. Я только улыбалась и прижимала ее к себе. Через какую-то дымку время от времени чудилась бронзовая фигура и рысьи глаза. Было страшно представить, как великий воин переживет мой побег. Но это уже осталось в прошлом.
Восторги от встречи поутихли. Я рассказала все о своих приключениях. Вернее, почти все. Потом спросила, как дела в Кэрдарии. Ксюха отвела глаза и помрачнела. Мне показалось, что что-то случилось с Трайсом.
Ксюха прошипела:
— И с ним тоже. Он сейчас не в себе.
Я испуганно спросила:
— Что произошло?
Подруга выпалила:
— Что, что! Без тебя сюда заявился Эйнэр. Злой, как тысяча чертей.
— Он что, решил, что я ушла к Трайсу?
Ксюха пристально посмотрела на меня:
— Ты слишком самоуверенна, Елка. Не знаю, зачем он прилетал к Трайсу, но покинул Кэрдарию он с рыжей девкой.
— Что ты говоришь?
— Что слышишь. Он тоже потерял из-за нее голову.
Я вся похолодела: ноги еле держали. Нет, я не ревновала. Просто почувствовала, что происходит нечто ужасное. Повернулась к Ирин:
— Переночую здесь, а утром отправлюсь в Диар.
Ирин спокойно произнесла:
— Я с тобой. Одну не отпущу.
Ксюха добавила:
— Елка, не торопись. Потрибно все обдумать.
Я забегала по комнате.
— У меня нехорошее предчувствие. Мне кажется, эта рыжая нарочно идет по моим следам. Трайс, теперь вот Эйнэр… Еще когда я первый раз увидела их с Мэттом, почувствовала ее неприязнь. Но думала, что она приревновала своего жениха.
Ирин спокойно произнесла:
— Действительно, спешить не стоит. Если Эйнэр ею всерьез увлекся, наскоком ничего не сделаешь. Пусть твой муж остынет. Вспомни себя. Он смел бы на своем пути любое препятствие. И не хватайся за клинок. Кого из них ты решила убить?
Я огрызнулась:
— Это по привычке.
Сестра повелителя подошла ко мне и обняла:
— Успокойся. Может, все не так уж и плохо.
А Ксюха вдруг уперла руки в бока, выпятила грудь и как коршун налетела на меня:
— И чего ты захандрила, деваха? Щоб я не бачила повешенного носа. Подумаешь, увез мужик рыжую. Скорее всего, она еще и крашеная! А ну зараз же перестань, а то принесу скалку.
Я улыбнулась, можно сказать, сквозь слезы. А у Ксюхи уже изменилось настроение:
— Скильки раз я тебе говорила, что все беды твои — от этой зверюги. Сидела бы с мужем да детей нянчила! Какому мужику понравится, что жена у него — як птица. Вон Ирин была примерной жинкой, а сейчас и она туда же.
Ирин еще крепче обняла меня:
— Ксюха, не кипятись. Ты злишься оттого, что ничего не можешь сделать для Елки. А нужно будет помочь — и сама помчишься, куда придется.
Ксюха никак не могла остыть:
— Ага! Щас! Побегу я ей помогать. Затащила меня в поезд, оставила одну, ось и попала я на
