– И мама твоя!
– Колесова, ты шутишь!!!
– Мы с Гюнтером женимся и уезжаем к нему домой. Детей берем с собой. Мама остается здесь, – громко повторила Рая. Обычно Рая любила немного приврать, но сейчас в выражении ее лица было нечто такое, что подруги поверили ей сразу и безоговорочно. Рая Колесова покидает их... Возможно, навсегда.
– Так и надо ему, твоему Генке! – вдруг мстительно произнесла Лиля. – Десять лет из тебя кровь сосал... Поезжай, Раечка, поезжай, ни о чем не жалей...
– Гюнтер хороший, Гюнтер тебя никогда не обидит!.. – воскликнула Надя.
– Райка, как же я за тебя рада... – От избытка чувств Альбина бросилась Рае на шею.
– И я тебя поздравляю!
– От всей души... Райка, молодец!
Надя и Лиля тоже принялись обнимать Раю.
– Да тише вы, сумасшедшие, задушите!
Они еще немного повздыхали, повосторгались, а потом нехотя поплелись к кассе, в хвост очереди. До выставки ли сейчас им было! Обсуждали только Райкину новость.
– Языка-то ты не знаешь...
– Ничего, выучу!
– Кстати, дети очень быстро привыкнут к чужой стране, к отчиму. У них мобильная психика, я читала...
– Да-да, Лилечка, ты права – с детьми проблем не будет.
– Гюнтер в тебя с первого взгляда влюбился, Райка...
На первом и втором этаже галереи была какая-то постоянная экспозиция. Но подруги игнорировали ее и пошли сразу на третий, где выставлялись работы Артура Сипягина.
– А ничего так... – огляделась Рая.
– Давайте Наденьку искать! – завертела головой Альбина.
«Женщина в интерьере»... Название оказалось очень точным. На каждой фотографии была женщина, в тех или иных декорациях. Блондинка в неглиже, развалившаяся на шкуре белого медведя – тот скалил клыки, и блондинка тоже очаровательно улыбалась... Брюнетка в полутьме, на фоне тяжелых штор и огненного заката, с длинным мундштуком и роковым выражением лица... Дамы за столом, играющие в карты (если приглядеться, становилось видно, что карты не вполне обычные – на каждой из них изображен мужчина)...
– Ой, вы вон на эту посмотрите – голая, на анатомическом столе... Ей какой-то мужик сердце вырезает! По-правдашнему или нет?
– Скорее всего, это фотомонтаж, Раечка...
– А мне вот это фото нравится. По-моему, очень стильно – она лежит на диване, с бокалом вина, а рядом питон клубком свернулся... Кстати, вы не находите – женщина на нашу Лилечку похожа?
– Что-то есть...
– Нет, а меня Артур не стал фотографировать, – вдруг обиженно произнесла Лиля. – Как я его ни просила...
– Да где же Надя изображена-то наша, в конце концов?..
Только в последнем зале они нашли то, что искали. Выставленные в нем фотопортреты были стилизованы под старинные картины. Здесь не было ни одного известного лица, хотя обычно такие вещи проделывают именно со знаменитостями, но тем даже интереснее выглядели фотографии. Игра фантазии в чистом виде, ирония над современной женщиной и одновременно преклонение перед ней.
Дама с горностаем – вместо горностая на руках изображенная держала лысую кошку породы сфинкс... Боярыня Морозова – суровая тетка, грозившая толпе с карусельных саней в парке Горького... И все такое прочее...
– Надька!
– Где, где?..
– Да вон же она!
Сердце у Нади дрогнуло, когда она увидела свой фотопортрет со стороны. Она немного не так его себе представляла.
Во-первых, сразу стало видно, что интерьер, на фоне которого она была изображена, выглядел вполне современно, несколько даже по-новорусски. Добротная кровать, постельное белье, балдахин, золоченый ангел – все словно только что из модного магазина. Выглядывающий из-за штор слуга – этакий нерасторопный телохранитель, впопыхах выскочивший из джакузи и забывший снять с головы полотенце...
Во-вторых, Надя не так уж была похожа на рембрандтовскую Данаю.
Или похожа?
– Ой, я не могу! – Рая почти носом уткнулась в фотографию. – Надька, бесстыдница...
– Замечательно. Просто замечательно! – серьезно произнесла Альбина. – Ты у нас настоящая красавица, Наденька.
