– Но чем же я-то ему не подошла! – застонала Лиля. Она все никак не могла смириться с тем, что Артур не стал с ней работать.
– Надька, а ты сама что об этом думаешь?
...Обнаженная женщина лежала на кровати и тянула руку к золотому сиянию, лившемуся на нее сверху. Рыжевато-каштановые волосы завитками спускались на шею. Изгибы и впадины тела, нежная, яркая кожа, светло-карие глаза – как янтарь, улыбка радостная и немного безвольная – потому что сопротивляться этому золотому сиянию невозможно.
– А тебе идет оранжевая помада, – прищурилась Лиля.
– Меня не гримировали, – удивилась Надя. – На мне не было никакой помады.
Она вгляделась – в самом деле, губы отливали теплым оранжевым блеском. Нет, это не помада, это из- за освещения...
Надя вдруг вспомнила, что ей уже однажды говорили об этой ее особенности. Кажется, какой-то Сергей из санатория... Выходит, тот искуситель с теплохода оказался прав. Губы у нее на солнце приобретают оранжевый оттенок.
– Неужели это я? – удивленно произнесла она. – Никогда не думала, что я – такая.
– Да, ты такая, – усмехнулась Альбина и потрепала ее по плечу. – Даная ты наша...
Женщина на картине вся светилась нежными красками в определенной золотистой-рыжеватой гамме. Персиковые, абрикосовые оттенки...
– Ну, он, конечно, немного в фотошопе Надьку подправил, – критично заметила Лиля. – И нос у нее не такой...
– Нет, ее это нос, ее! – не согласилась Рая.
– Надя, да что ты такая потерянная? – удивленно спросила Альбина. – Все же хорошо!
«Ты пока не знаешь. Но через несколько дней Леон скажет – «Я ухожу от тебя»... Или не скажет, струсит? Нет, в том-то и дело, что скажет. Он ничего не боится, ему уже все равно. Это я боюсь – за тебя, Алька!»
– Нет, не хорошо, – с трудом произнесла Надя. И добавила: – Райка же уезжает...
Все засуетились, вспомнив новость дня.
– Ничего, я буду к вам приезжать, – сурово произнесла Рая. – В гости.
– Но это, наверное, будет не слишком часто... – сумрачно вздохнула Лиля.
– Раз в год или раз в полгода – точно! – обещала Рая. – У меня ж тут мать пока остается...
– Но раньше-то мы тебя почти каждый день видели! По крайней мере – каждую неделю, – заметила Альбина.
– Да я же вам надоела, наверное, давным-давно, девчонки! – засмеялась Рая. – Сколько раз твердили: Райка сплетница, Райка толстая дура...
– Это неправда, – всхлипнула Лиля. – На самом деле мы тебя очень любим!
– Ладно, девочки, давайте еще фотографии посмотрим... – Альбина взяла Лилю под локоть. – Не реви, Лилечка, а то тушь потечет...
– Не потечет, она у меня водостойкая, – Лиля завсхлипывала еще сильнее. – Специальным составом только и снимешь ее...
Альбина с Лилей побрели вперед, вдоль стен, а Рая задержала Надю.
– Ну, как? – шепотом спросила она. – Как у вас?
– Ты о чем, Райка? У кого у нас?
– Бестолочь – у тебя с Леоном!
Надя побледнела. Рая смотрела пристально, как будто прожигая своим взглядом Надин лоб, – в самый мозг, туда, где скрывалась правда. От нее ничего нельзя было скрыть.
– Никак... – криво улыбнулась Надя. – То есть... Слушай, Колесова, это не твое дело!
– Очень даже мое! – яростным шепотом возразила Рая. – Вы ж из буфета тогда вместе ушли... А Альки в Москве не было, она в какую-то Тмутаракань усвистала!
– Откуда ты знаешь?
– Я все знаю!
– Знаешь – и молчи, – разозлилась Надя. – Ты про Алькино сердце забыла?
– Люди должны быть счастливы, – тихо произнесла Рая. – Я всю жизнь с Колесовым мучилась, думала, что так и надо... А теперь у меня точно с глаз пелена спала! Прошло оно, наваждение! Господи, какой дурой я была, как себя не уважала...
– Но у нас разные ситуации!
– Нет. Нет... Все одно. Алька пусть людям жизнь не ломает. Это у вас с Леоном, может быть, сердца не выдержат – друг без друга жить. Да ты не бойся, мы ей все аккуратно расскажем, не помрет она...
– Да, ты вспомни, как в прошлый раз ты ей все «аккуратно» рассказала!
– Это не считается... И вообще, теперь она подготовленная, сразу коньки не отбросит. Теперь она ко всему готовая...
