– Абсолютно. Кого поймаю – выгоню, без выходного пособия.
Вика налила себе в чашку чая, откусила от бутерброда. Она делала все это, стараясь незаметно оглядеть палатку.
«Если схватить вон ту деревяшку и треснуть ею Мирону по башке, а потом... Нет, надо опрокинуть стол, и, пока Мирон приходит в себя...» Но Викины идеи, почерпнутые из голливудского кинематографа, были абсолютно бесперспективны. Во-первых, ее собеседник – мужчина хоть и немолодой, но довольно крепкий на вид. Во-вторых, снаружи прогуливался охранник – жуткий тип, который поймал ее в лесу. Он бы ни за что не позволил Вике развернуться... Профессионал, сразу видно!
«Вот бы оружие найти!» – свирепо подумала Вика. А вслух произнесла:
– Это киднепинг, между прочим!
– Да бог с вами, милочка, какие страшные слова вы говорите! – замахал руками Мирон. – Киднепинг... Где вы здесь видите киндоров? Одни только взрослые люди. Да и я тихий, мирный человек, не злодей какой-то там. Работа, конечно, у меня непростая. Сами видите – условия те еще... – Он прихлопнул комара на щеке. – Благодарности от людей – ноль...
– Тогда немедленно отпустите меня. Меня и Никиту с Егором! – перебила его Вика.
Мирон вздохнул сокрушенно:
– Да отпущу я вас, куда деваться... – Он отпил из чашки. – Не убивать же, в самом деле? Вот поговорю немного... Мне ведь, кроме как поговорить с интересным человеком, ничего и не надо больше.
Вика вдруг совершенно перестала его бояться. Напротив нее сидел немолодой человек, который улыбался устало и даже добродушно... «Он преступник, но не бандит! – с надеждой подумала она. – Если с ним по-хитрому...»
– Откуда вы знаете, что я интересная?.. – усмехнулась она.
– Слухами земля полнится. Здешний лавочник проболтался.
– Абдурахман?
– Нет, имени его не запомнил... так вот, лавочник в короткой беседе успел упомянуть, что в деревне остановилась красавица из Москвы, настоящая волшебница, которая наложением рук может исцелить кого угодно. Я, как вас увидел, моя фея, сразу понял, что это он о вас говорил... Вы ведь правда обладаете даром целительства?
– И да и нет... – пожала плечами Вика. – Диагноз могу поставить – это точно. А насчет наложения рук – вранье...
– Ну, я так и подумал, что вранье, – кивнул Мирон. – Я в чудеса не верю. И вообще, суеверия, мистика всякая – для дураков. Если у человека не хватает мозгов понять этот мир, проследить цепочку причинно- следственных связей – он обращается к хиромантам, колдунам, астрологам... Отношения в семье не клеятся – значит, знаки Зодиака виноваты. Болезнь напала – карма такая. Муж к другой ушел – приворожила, разлучница! – Мирон засмеялся, потом лицо его снова приняло печально-добродушное выражение. – А о том не хотят думать, что отношения надо строить, о здоровье своем заранее беспокоиться... И всегда помнить о наследственности! Если отец желудком страдал, то и ты, скорее всего, той же хворью маяться будешь, а карма тут ни при чем! А если муж бросил – сама, дура, виновата. Надо было за собой следить! Красивой надо быть, интересной...
Он вдруг споткнулся на полуслове, хитро прищурился.
– А мне диагноз можете поставить, Фата Моргана?
– Проверить хотите?
– Хочу.
– Вы ж сами сказали, что чудес для вас не существует!
– Ну и что... Во всяком деле могут быть исключения. А если вы – та единственная, которая обладает настоящим даром!
– Встаньте из-за стола. Вот так. Руки опустите вниз...
Мирон беспрекословно, даже с готовностью выполнил ее приказ.
Вика провела ладонью вдоль его тела. Потом еще раз.
– Как? Увидели что? – с любопытством спросил Мирон, снова садясь за стол. Поднес к губам чашку.
– Увидела, – спокойно кивнула Вика. – Вы не мужчина.
Мирон поперхнулся, закашлялся.
– Это в каком смысле, фея? – сквозь кашель спросил он.
В палатку заглянул охранник Николай, мазнул по Вике настороженным взглядом, но Мирон махнул рукой, и охранник моментально исчез.
– Ваша предстательная железа...
– Ладно-ладно, молчите! – быстро перебил ее Мирон. – Я понял – вы та еще пройдоха. У любого мужчины моего возраста подобные проблемы. И не надо быть семи пядей во лбу... Вы просто очень хороший психолог, милочка.
– Мой психолог считает меня сумасшедшей, – улыбнулась Вике. То, что Мирон так рассердился, не могло не позабавить ее.
– Верить всем докторам... – сердито буркнул Мирон. – У феи есть психолог? Гоните его к чертям.
– Но вообще вы очень здоровый человек, – упрямо продолжила Вика. – У вас только одна проблема, а в остальном...
– Молчите! Это тоже психологические штучки... Вы могли догадаться, поскольку я слежу за собой – не пью, неплохо выгляжу для своего возраста...
– Сами же спросили! – обиделась Вика. – Я, между прочим, не навязывалась...
– О, эти женщины! Им только дай повод!
Их разговор уже напоминал вполне дружескую перебранку, хоть и в раздраженно-насмешливом ключе. Вика даже на миг забыла, что она здесь – пленница. А потом вдруг вспомнила разбитое лицо Егора и словно протрезвела.
– А вы лицемер, Мирон... Волк в овечьей шкуре!
Тот отмахнулся:
– Что вы, моя Сивилла, это слишком лестно для меня... Волк! Я не волк, а так... зайчик-побегайчик. Ищу подножный корм, никого не беспокою.
– Разве? – нахмурилась Вика, наполняясь ненавистью к человеку, сидевшему напротив нее. – А могилы раскапывать – это вам как?
Добродушное выражение вмиг исчезло с его лица.
– Я не раскапываю могилы, как вы изволили выразиться, дорогуша, я специализируюсь на кладах, – ледяным тоном произнес Мирон. Потом продолжил: – Уважаемая Виктория, а ваш Никита... с его дружком... Чем они занимаются? Забыли?
– Я не одобряю того, что делает Никита. И вовсе он мне не дружок! Мы с ним... просто знакомые!
– Ну да, ну да... А что вы, уважаемая, например, знаете о Егоре?
Вика ничего не ответила.
– Егор Кашин – известный тамбаролли... – лениво произнес Мирон.
– Кто? – испугалась Вика.
– Тамбаролли – расхитители могил. Я ищу клады, а он – трупы. Снимает с них драгоценности, продает черепа... И в этом наше с ним отличие. Между прочим, тамбаролли – древнейшая профессия! – с энтузиазмом продолжил Мирон. – Взять, например, Египет. Что там творилось три тысячи лет назад! Фараона только-только успели мумифицировать и запихнуть в его пирамиду, как являлись тамбаролли. И плевать им было на проклятия, начертанные на стенах гробницы!
Вика слушала его и пыталась примерить слова Мирона к Никите.
«Нет, Никита не такой... Егор – не знаю, а вот Никита вряд ли является расхитителем могил. Он не понимает, что творит! Хотя это не является для него оправданием... Мужику тридцать лет, а он так и не разобрался, что хорошо, а что плохо...» Нежность к Никите мешалась с раздражением, она ненавидела его и любила.
– ...или взять, например, теперешнюю Южную Америку, – продолжал вдохновенно Мирон. – Там этих тамбаролли – как собак нерезаных! А почему? Экономика на спаде, население бедствует... Вот и вскрывают они индейские могилы, сокровища ищут – своим деткам на хлеб...
