совсем прижал к земле. Дождь был горячим! Или мне показалось из-за обжигающего удара стихии... земля под нами мгновенно превратилась в бурлящую грязь.
– Я знаю... – крикнула Инесса, таща меня за собой мокрыми руками. – Я знаю, что ему сказать... его начальника зовут Ткачук, Потапов боится начальства...
– Что?.. – Я ничего не понимала, но, пыхтя, самоотверженно следовала за своей подругой. Мы ввалились в дом мокрые и такие грязные, что, думаю, и на людей-то были не похожи.
– Куда? – заметалась я по чужой передней.
– Там!..
По захламленному каким-то барахлом коридору мы ввалились в спальню, и вовремя – Минотавр уже душил Люсинду, повалив ее на кровать, а рядом, у стеночки, лежали пресловутые ботинки сорок шестого размера.
Я ахнула, увидев в углу комнаты Милку – она стояла неподвижно, засунув палец в рот, и своими кукольными глазами смотрела на отца с матерью. Нас она даже не заметила. Распахнутые рамы ветер рвал в разные стороны, и одно стекло уже было выбито...
– Вас вызывает Ткачук! – металлическим голосом произнесла Инесса. – Срочный вызов. Вас вызывает Ткачук!
Это был полный бред, но неожиданно фамилия начальника произвела впечатление на Минотавра – он вдруг подскочил на месте, бросив Люськино горло.
– Что? – без всякого выражения произнес он.
Люська, хрипя, откатилась в сторону – очень быстро ее лицо приобрело нормальный оттенок.
– Что? – повторил Минотавр, и мне показалось странным, что он говорит, я еще никогда не видела, как он говорит.
Это были секунды – какие-то секунды, но тем не менее они длились вечность – когда обезумевший Минотавр немного пришел в себя и увидел нас – в грязи с головы до пят, увидел свою дочь в углу комнаты. Эти секунды решили все – я поняла по его глазам, что он уже не будет душить Люську, но жажда убийства у него не прошла, она перетекла в другую форму.
– Где он? – прорычал он. – Где этот гад? В гостинице?
Инесса посторонилась, указывая рукой дорогу, и Минотавр прошел мимо, обдав нас ледяным ветром, и при этом посмотрел так, что мне срочно захотелось оказаться в каком-нибудь другом месте.
– О господи! – хрюкнула полузадушенно Люсинда. – Господи, что ж это такое делается!
Она посмотрела на нас, как на привидения, потом кинулась к Милке:
– Детка, спать, к бабушке иди... Спать!
Милка послушно ушла, точно заводная кукла, а Люська кинулась к нам:
– Он ушел?
Я отчетливо увидела на ее шее багровые следы.
– Да, – сказала Инесса. Она была вся чумазая, с мокрыми волосами, прилипшими ко лбу, ее батистовая рубашка стала совершенно прозрачной от дождя, и все равно Инесса была такая хорошенькая, что я не придумала ничего лучше, как засмеяться радостно.
Люсинда окинула меня диким, косым взглядом.
– Найдет и убьет! – с ужасом пробормотала она.
– Кого? Виргиния? Не найдет! Тот бегает очень быстро... – усмехнулась Инесса, но Люсинду этот ответ, видимо, не успокоил.
– Убьет! – запричитала она и грузно зашлепала по коридору. – Убьет, и посодют его!
Теперь она жалела уже мужа.
– Идем, – сказала Инесса. – Все обошлось.
На дрожащих ногах я побрела вслед за ней по коридору.
– А вдруг правда найдет и убьет?
– Не найдет! – с досадой бросила Инесса. – А если и убьет, то не наше дело. Не можем же мы всех подряд спасать...
– Если честно, Виргиния мне совсем не жаль, и если Потапов его все-таки...
Мы вышли на крыльцо, и мне опять стало не по себе.
– Вот это да! – ахнула Инесса.
С неба сплошным потоком лил какой-то невообразимый тропический ливень, каждую секунду сверкали молнии, а потом черное небо раскололось пополам, и раздался такой гром, какого я в жизни никогда не слышала.
– Добежим? – крикнула мне в ухо Инесса.
– А что делать!
Дальше, в серебристо-желтой мгле, метались какие-то тени – вероятно, Люсинда пыталась остановить мужа. Возвращаться назад огородами не имело смысла – нас уже все видели, и тем более путь от ворот до наших окон был ближе, – и мы пошли вслед за тишинской Дездемоной. Мы с Инессой крепко держались друг за друга, но нам это мало помогало – ноги скользили по глинистой, размокшей земле, мы спотыкались на каждом шагу.
