– Так... Все так! – печально кивнула Саша.
Отец наклонился и поцеловал ее в лоб.
– Доченька моя. Доченька... – глаза у него были сухие – желтоватые, в красных прожилках, они строго и страстно смотрели на Сашу. Пожалуй, впервые в них была жизнь... – Это чего? Дымом, что ли, тянет? – он беспокойно заворочал головой.
– Торфяники под Москвой горят... – напомнила Саша. – Лето-то какое!
– Нет, торфяники тут ни при чем, – отец отстранил ее, встал со стула. Движения его вдруг потеряли прежнюю одеревенелость – он двигался плавно и легко. – Сашка, стой тут.
– Папа, что случилось? – с тревогой спросила Саша. Она вдруг вспомнила, что отец в молодости был пожарным.
Из-под балконной двери сочился легкий белый дымок.
– Ой, что это?!
– Телефон есть?
– Не с собой – а там где-то, в сумочке...
– Не ходи за мной, – отец открыл дверь в цех – на Сашу пахнуло гарью, и клубы белого дыма ударили ей в лицо.
Саша упрямо рванула за ним.
– Дверь прикрой! Чтобы кислород не шел...
У входа, в дальнем конце, дымился длинный стол, на котором были разложены слои ткани. Сквозь дым вдруг блеснули огненные всполохи.
– Пожар!!!
Моментально вспомнилось происшествие в начале лета. Тогда Саше удалось справиться с огнем.
– Саша, звони ноль один...
Вспыхнул еще один стол, потом загорелись шторы на окнах – на противоположной стороне. До дверей, ведущих к лестнице, было не добраться.
– Где еще выход? – заорал отец.
– Нету!
– Черт знает что... Иди на балкон!
– Папа, нет...
Отец стал опрокидывать и сдвигать столы – легко, словно был абсолютно здоровым человеком.
– Так хоть сколько-то продержимся... Иди на балкон, я сказал!
Огонь распространялся стремительно. Ткани, по большей части синтетические, вспыхивали моментально. Чадил синтепон – пламя стало черным. Кашляя и задыхаясь, Саша тоже принялась помогать отцу.
– Уходи...
– Нет!
Горела уже половина цеха. Отец освободил пространство перед балконной дверью.
– Где телефон?
– Не знаю... Не видно ничего...
От едкого дыма кружилась голова. Саша вдохнула очередную порцию дыма и вдруг потеряла сознание. Через мгновение очнулась и почувствовала, что кто-то тащит ее.
– Папа!
– Я сказал – на балконе сиди! – спокойным, бесцветным голосом произнес отец.
– Папа...
– Ну хоть что-то я должен сделать для тебя, Сашка!
Он, точно котенка, швырнул ее на балконный пол, захлопнул дверь.
Как ни странно, но на свежем воздухе Саша почувствовала себя еще хуже. Кружилась голова, болели легкие.
Отец остался там, в цеху.
Саша навалилась на дверь – но та была закрыта изнутри.
Во всполохах и клубах дыма металась тень – это отец расчищал пространство перед балконной дверью, чтобы огонь как можно позже подобрался к ней.
– Папа! – забарабанила Саша по стеклу. Отец вдруг метнулся к двери, задернул штору – словно его дочь не должна была видеть то, что произойдет в скором времени.
– О господи... – пробормотала Саша. Происходящие события были слишком невероятными, слишком стремительными.
