Потертая жизнью тетка, сидящая на неперспективной работе, бледная, с весенним авитаминозом, ненакрашенная, кое-как одетая...»
Валя незаметно себя оглядела – обычная куртка, обычные джинсы, сапожки с прошлого года... А волосы? Заколола их кое-как, убегая от деда, и теперь они лезут на ветру в лицо, щекочут нос... «Наверное, никакого сравнения с Марьяной! Ну да, Лидка же рассказывала, что Марьяна, и так никогда не бывшая дурнушкой, после трех пластических операций выглядит просто сказочно... Он даже не помнит, что когда-то любил меня! Милый Ванечка, так вот ты каким стал...»
– А Лида? – вдруг спохватился Иван. – Ты все еще с ней общаешься? Как она там?
Валя рассказала ему и о Лиде.
– Ты говоришь, у нее сын? Сколько лет, восемь?.. Надо же! А у нас с Марьянкой двое – ужасные хулиганы. Правда, мы редко их видим в последнее время – учатся в Англии, в закрытом пансионе, приезжают к нам только на каникулы...
– Я бы не отдала, – сказала вдруг Валя.
– Что, прости? Я тебя не понял... – спохватился он.
– Я бы не отправила своих детей так далеко, – сказала она.
Ваня пристально посмотрел на нее.
– Это все особенности российского менталитета, – серьезно произнес он, – держать ребенка пришпиленным к своей юбке и никуда не пущать... А потом удивляемся, что дитятко наше к жизни не приспособлено и работать не хочет!
– Возможно, я не права... – пожала она плечами. – Это все оттого, что своих детей у меня нет.
Он опять покосился на нее как-то странно и провел рукой по животу.
– Желудок что-то барахлит, – пожаловался он. – Потому что работы много и питаюсь нерегулярно. Ты, Валь, точно не хочешь заглянуть в кафе?
– Нет.
«О чем мы говорим? Боже, как глупо... Я столько лет ожидала этой встречи, хотела рассказать ему, как мне было больно, когда он ушел... И вот, мы стоим на бульваре рядышком, рассуждаем о педагогике, о неправильном питании. Ванечка, милый Ванечка! Ты теперь совсем другой. Ты смотришь на меня свысока, снисходительно, ты даже не помнишь, что любил меня раньше!»
– Ладно, я тогда побегу... – Он опять пожал ей руку. – Надеюсь, встретимся еще когда-нибудь.
– Тоже случайно. Еще лет через двадцать... – Валя улыбнулась с усилием.
Он поднял брови, а потом засмеялся, приняв ее слова за шутку.
– Точно! – сказал он. – Уже совсем старенькие и седые. Шамкая вставными зубами, будем рассказывать друг другу уже о своих внуках и болезнях... До встречи, Валентина!
– До встречи, – максимально приветливо отозвалась она.
Он повернулся и энергичной походкой стал спускаться вниз по бульвару, торопясь обратно, к своей брошенной у метро машине. Окаменев, Валя смотрела ему вслед.
Она была ошеломлена и раздавлена. Но не тем, что, встретив героя своей юности, с трудом узнала его в холеном и элегантном господине... Она ведь так ему ничего и не сказала! Все те слова, которые мертвым грузом лежали у нее на душе много лет, так и остались на своем месте. Нет, она не собиралась упрекать в чем-то своего обожаемого Ванечку, она не собиралась вешать на него комплекс вины по поводу того, что она так страдала и переживала, когда он ее бросил! Она хотела вернуть ему те окаменелые остатки любви, которые остались в ней с тех пор. Она хотела избавиться от своего прошлого – навсегда, окончательно! Чтобы спать спокойно, чтобы не мучиться непонятно какими рефлексиями, чтобы легко смотреть в будущее... Поставить точку в конце их давнего романа.
Он уходил по песчаной дорожке вниз, вдоль деревьев с голыми ветвями, мимо пустых скамеек, мимо черных кусков льда, еще оставшихся лежать вдоль чугунной ограды... Эта картинка теперь долго будет преследовать ее, Валентину, в мельчайших подробностях запечатлевшись в ее сознании. И она станет рассматривать ее, эту картинку, еще годы и годы...
– Ванечка! – вдруг громко позвала Валя.
Галки с криком сорвались с деревьев и взмыли высоко в ярко-синее небо. Он, ушедший уже довольно далеко, вздрогнул, словно услышав выстрел, и стремительно обернулся.
– Что? Что случилось? – испуганно крикнул он в ответ.
– Ванечка, погоди...
Ей стало наплевать на то, что она опоздает на работу, на то, что Ваня о ней подумает, что потом сама она будет думать о своем поступке... Она побежала ему навстречу.
– Милый Ванечка, все не то и не так... – пробормотала она, схватившись за его руки.
– Да что такое? – он инстинктивно, испуганно отстранился.
– Я хотела сказать, все не то и не так! – с отчаянием произнесла она. – Ты не понимаешь...
– О чем ты? – страдальчески сведя брови, спросил Иван и опять машинально провел рукой по своему животу, измученному нерегулярным питанием. Он понял, о чемхочет сказать ему эта женщина.
– Ты помнишь? Ты не можешь не помнить!
– Я все прекрасно помню, – неуверенно произнес он, глядя на Валю со страхом и жалостью. – У нас были когда-то прекрасные отношения, но жизнь так сложилась...
– Черт возьми, не надо оправдываться! – закричала Валя, чувствуя, что ей уже не остановиться – она перестала себя контролировать. Прошлое рвалось из нее, как пепел и лава из проснувшегося вулкана. Столько лет он дремал, никого не беспокоя, а теперь внутренний взрыв нарушил видимое спокойствие. – Ты убил меня!!!
– Что?
– Ты убил меня... – прошептала она, с ненавистью и нежностью вглядываясь в его лицо. – Тогда, много лет назад, когда пришел ко мне и сказал, что уходишь к Марьяне. Ты думаешь, что видишь перед собой живого человека? Нет, я давно мертва, потому что ты убил меня... убил мою душу... Я знаю, ужасно глупо и смешно говорить тебе обо всем этом, но я не могу, не хочу больше скрывать. Ты должен знать...
– Что я должен знать? – растерянно прошептал Иван.
– Что я чуть не наложила на себя руки, – медленно, раздельно произнесла она. – Мне было очень худо... Я даже не могла плакать – я целых два месяца просто лежала на диване и ни с кем не разговаривала. Знаешь ли ты, что это такое – два месяца молчать, потому что горло перехвачено, словно удавкой, и ты не в силах произнести ни единого слова?
Иван смотрел на нее, широко открыв глаза. Его светлые ресницы дрожали за прозрачными стеклами очков. Светлые мягкие волосы – Валя наизусть знала, какие они на ощупь, – трепал ветер.
– «Ты бы хоть позвонила мне как-нибудь!», – передразнила она. – Как будто это так просто – протянуть руку к телефонной трубке и набрать номер... А если там – голос твоей молодой жены? Ха-ха-ха... А эта мысль – что на ее месте должна быть я... – Она опять засмеялась. – Ты, адвокат, – ну что же ты мне ответишь на это?
– Валя... – с усилием ответил он. – Бедная моя Валя! Кто же знал, что все так получится...
– Ты – знал. Ты знал, какя тебя люблю. И ты меня тоже любил, потому что просил еще остановить себя – в ту, нашу последнюю, встречу...
– Так что же ты меня не остановила?! – вдруг заорал и он, тряхнув головой. Очки слетели с его носа – он едва успел подхватить их рукой. – Ты же могла меня остановить!
– А ты бы остался? – тут же спросила она.
– Да!!!
Они замолчали, тяжело дыша и глядя друг на друга во все глаза. Высоко над их головами кружилось синее небо. Колокольный звон доносился издалека... Все вокруг было тихо, спокойно – самый обычный день ранней весны, но для Вали мир стал уже другим.
– Да? – с изумлением переспросила она. – Ты сказал «да»?
– Да. – Он отвернулся и стал смотреть в сторону.
– Ты врешь, – мрачно произнесла Валя, тут же стряхнув с себя наваждение. – Слова, слова, слова... Ты, наверное, в своей адвокатской практике научился ими жонглировать, научился из злодея делать праведника...
– Ты считаешь меня злодеем? – кротко спросил Иван. – Ну смелее, мой прокурор... Скажи, что я
