– Я тоже о тебе все время думаю, – серьезно сообщила Дуся. – Я вот о чем с тобой поговорить хочу... Помнишь, третьего дня все приставали ко мне – кем я хочу стать, и все такое...
– Помню, – кивнул Андрей.
Они пошли по узкой дорожке между могил на другой край кладбища, где их никто не мог бы найти.
– Мне кажется, что тебе не понравилось бы, если б я стала актрисой.
– Ты вольна делать что угодно.
– Нет, я же чувствую... Ты мне скажи, Андрюша! Я все буду делать, как ты попросишь, я хочу, чтобы ты был доволен мной.
– Хорошо... – медленно произнес Андрей, – буду откровенен. Я думаю, что в профессии актрисы нет ничего плохого, она не хуже любой другой. Но ее публичность... Все смотрят на тебя, все тобой восхищаются, оценивают каждое твое движение, поворот головы, интонацию... Обнажено все – и душа, и тело, и чувства.
– Ну уж, и все! – недовольно перебила Дуся. – Ты театр с Мулен Ружем путаешь. Когда, например, Стрепетова...
– Барышня знает про Мулен Руж! – засмеялся Андрей. – Ладно, бог с ней, со Стрепетовой – ты будешь лучше.
– Да никем я не буду! – затрясла головой Дуся и на миг прижалась щекой к плечу своего спутника. – Я о том и говорю – ничего я не хочу. Только бы ты был счастлив...
– Ты отказываешься от театра?
– Да, отказываюсь, – торжественно произнесла Дуся. – Я раньше, честно говоря, мечтала о сцене. До того, как мы объяснились. А теперь это все неважно. Только ты!
– Обожаю тебя, – воскликнул Андрей. – Ты права – я не хочу делить тебя с толпой. Моя, только моя...
Он хотел обнять ее, но Дуся отстранилась со смущенной улыбкой.
– Здесь... здесь как-то неловко. Как будто мертвые видят нас.
– «Зачем загадывать, мечтать о дне грядущем, когда день нынешний так светел и хорош? Зачем твердить всегда в унынии гнетущем, что счастье ветрено, что счастья не вернешь? Пускай мне суждены мучения разлуки и одиночества томительные дни – сегодня я с тобой, твои целую руки...» – вдруг процитировал Андрей. – Это я из Апухтина вспомнил. Как дальше – не помню, но что-то такое ужасно трагическое.
– Не надо трагического, – упрекнула Дуся. – Я Апухтина не люблю. Очень мрачный поэт.
– Прости...
Они дошли до противоположного конца кладбища. Здесь были только старые могилы – все в запустении, заросшие травой и сорняками, на замшелых надгробиях уже ничего невозможно было прочитать.
Они сели на выбеленную дождем и ветром скамью, и Андрей взял Дусю за руки.
– Как я люблю тебя, как люблю... – пробормотал он. – Как ты думаешь, что бы было, если б все узнали о нас?
– Нас бы разлучили. Отослали бы меня в какой-нибудь пансион... – пожала плечами Дуся. – Папе бы точно это не понравилось. Он считает, что человек должен сначала вырасти, оформиться и только потом определять свою дальнейшую жизнь. Но чего определять, если я точно знаю, что хочу быть только с тобой?
– И я... Послушай, я вот еще о чем подумал – через год нам все равно предстоит расстаться, оттого эти стихи дурацкие мне все на ум и лезут. Через год я заканчиваю гимназию, поступаю в университет (это я уже решил, что именно в университет, на филологическое отделение), дольше в вашей семье оставаться невозможно...
– Как? – воскликнула пораженно Дуся. Видимо, она только сейчас задумалась о будущем.
– Обыкновенно, как... Не до старости же мне у вас в приживалах ходить!
– Почему в приживалах? – растерянно пролепетала Дуся. – Ты мне как брат, ты сын папиного друга...
– Ну и что? Я же не инвалид, я взрослый человек... почти. Съеду на какую-нибудь квартиру, буду учиться...
– Я умру без тебя! – зарыдала вдруг Дуся и бросилась Андрею на шею. – Ну зачем, зачем ты завел этот разговор?! Сегодня же ты со мной и еще целый год...
– Я буду каждый день приходить к вам, мы каждый день будем писать друг другу письма! – сказал Андрей, прижимая ее к себе. – А потом мы поженимся.
– Когда? – жадно спросила Дуся. – Еще долго ждать? Сколько?
– Ну, пока я буду учиться в университете, потом еще года два-три мне необходимо для того, чтобы встать на ноги, упрочить свое положение... Иначе Кирилл Романович просто-напросто откажет мне как бесперспективному человеку, не могущему устроить счастье его дочери.
Дуся сидела молча, прикидывая, в каком же году они смогут соединиться с Андреем.
