К тому же меня беспокоило, что Алеша с Витькой не только подружились. Они еще начали вместе выпивать. Вчера Алеша выпросил у Витька денег и сбегал за бутылкой. И к вечеру оба были навеселе. Из-за этого Витька не закончил вчера магнитофон. Но тогда я смотрел на это сквозь пальцы. Витька пообещал, что все доделает сегодня, пока я езжу в Питер. Вот только утром, когда я уезжал, они весело перемигивались с Алешей. И спорили насчет традиции подогревать пиво зимой. Она существует только в пивных ларьках Ленинграда и его окрестностей, или так принято везде по стране?
И сейчас мне стало тревожно — не напились ли они там снова, воспользовавшись моим отсутствием? И доделал ли Витька аппарат, как обещал? А ведь после того, как я наорал на него, у Зяблика наверняка затряслись руки. И если он не спаял магнитофон с утра, как собирался, а отложил дело на вечер, то после моей отповеди… Черт! Все придется забирать с собой и быстро. А если магнитофон до сих пор представляет собой груду разрозненных деталей? Это катастрофа.
25
— Смотри, какая странная машина! — перебила мои мысли Старкова, пристально вглядываясь в темноту за окном электрички. — Мчится, как на пожар…
Я посмотрел в окно, куда она указывала. На этом участке железнодорожные пути шли параллельно автомагистрали и очень близко. Так, что было хорошо видно, как на плохо освещенном шоссе черная «Волга» пытается обойти огромный грузовик — фуру, на которой перевозят грузы водители-дальнобойщики. «Волга» виляла на бешеной скорости. И даже в вагоне было приглушенно слышно, что она при этом еще и яростно сигналит.
— Не только сам нарушает, а еще требует, чтобы пропустили! Точно, какой-то псих, — посмотрела мне в глаза Маша. — Хорошо, что дорога пустая.
Тем временем, подозрительная «Волга» резким маневром обогнала грузовик и умчалась вперед. До Гатчины оставалось всего несколько остановок. И мне захотелось, чтобы эти остановки проскочили как можно быстрее. Но тут электричка вдруг оглушительно засвистела отчаянным сигналом и начала резко тормозить. Немногих оставшихся в вагоне пассажиров бросило вперед. Так, что те, кто ехал лицом по направлению движения невольно плюхнулись на передние скамейки.
У всех хором вырвался один и тот же возглас:
— Это что такое?!
А тормозные колодки уже с противным скрипом прижались к стальным колесам вагонов. Поезд экстренно тормозил.
Я бросился вперед по останавливающемуся вагону.
— Что такое? — спросил я мужчину, пытающегося выглянуть подальше, высовывая голову в окно.
— На переезде остановились, — ответил тот. — Ни черта отсюда не видно. Но там впереди переезд. Может, что-то случилось?
— Это ведь не из-за нас? — испуганно схватила меня за локоть Старкова.
— Не знаю, — ответил я, уже не будучи ни в чем уверен.
— Уважаемые пассажиры, сохраняйте спокойствие, — объявил по вагону громкоговоритель. — На переезде ДТП. Как только уберут машину — поедем дальше…
Поезд окончательно остановился. Я еще надеялся, что это не Бес, а просто какое-то совпадение. Но уже стало страшно. Если это бандиты — они помнят, как мы заскочили в последний вагон и первым делом сунутся сюда. И я решил пробраться ближе к середине поезда. Схватил Машу за руку и потащил в тамбур.
— Я говорила — надо было сойти! — выпалила мне Старкова.
Вместо ответа я только открывал одну за другой неудобные двери.
— Что говорят? — первым делом спросила Маша у пассажиров следующего вагона.
— Да ничего не говорят, — пожала плечами тетка с большой корзиной. — Прервалось что-то. Машинист только начал говорить, потом сразу — раз — и замолк… То ли контролеры по поезду идут?
Но в этот момент снаружи раздался громкий стук металла.
— Ага, нашла контролеров! — весело завопил один из пассажиров. — Смотри! Какие-то ребята дверь последнего вагона выламывают! Фомкой — ломиком воровским! Во дают!
Люди, находившиеся в вагоне, мгновенно бросились к окнам, а я потянул Старкову вперед. Без оглядки мы пробежали два или три вагона.
— Надо что-то делать. Сейчас упремся в первый вагон. А нас там или ждут, или настигнут те, кто сзади… — остановился я.
— Ты думаешь, они уже внутри поезда? — спросила Маша.
Я кивнул.
— У тебя хватит сил раздвинуть двери?
Я поднатужился, но дверь была тугая, и я только скользнул по ней пальцами, ломая ногти.
— Но я же видела, бывает пацаны даже на ходу двери открывают! Как-то же они это делают? — трясла меня за плечо Старкова. — Надо что-то просунуть между половинками, какой-то рычаг. У тебя же есть нож!
Действительно, я запаниковал и совсем забыл о ноже. Достать его и раскрыть было секундным делом. Лезвие ловко вошло между половинками дверей. Я загнал его глубже и попытался повернуть. Но лезвие «бабочки» было слишком узким, и двери отодвинулись друг от друга всего на пару миллиметров. Ухватиться было невозможно.
— Сейчас я губную помаду подсуну! — сориентировалась Старкова, — Только чуть пошире открой!
Я надавил на нож, как на рычаг. Лезвие не выдержало и звонко сломалось. Но Маша уже успела подсунуть тюбик губной помады в сантиметровую щель. У меня в руке осталась тонкая и квадратная металлическая рукоятка ножа. Теперь уже можно было орудовать рукояткой. Я еще раз надавил изо всех сил. Двери подались. Я уже просунул между ними ладонь, а Старкова внизу — носок сапога.
— Выскакиваем мигом и сразу прячемся между вагонами, чтобы из окна не заметили! — скомандовал я и последним усилием распахнул двери.
Мы спрыгнули вниз, на шуршащие пучки сухого придорожного бурьяна. На наше счастье шел октябрь. Снега еще не было, и свет из окон электрички не отражался от темной земли, а как бы прилипал к ней желтыми пятнами. Прячась ближе к вагону, я все-таки успел коротко разглядеть, что пути на переезде загородила та самая черная «Волга». Поэтому она так мчалась по дороге — чтобы опередить нашу электричку и встать поперек путей.
Устроить такую штуку мог только настоящий псих.
— Мне страшно! — прошептала Старкова. — Нас тут заметят.
— Лезем под вагон! — скомандовал я.
И, как оказалось, очень вовремя. Стоило нам только юркнуть вниз — на шпалы, как сбоку раздались шаги и голоса.
— Быстрее валить отсюда надо. Зря ты это затеял, — зло проговорил один и плюнул. — Они где-то раньше соскочили, век свободы не видать!
Его плевок шлепнулся на рельс прямо перед моим лицом.
— А фрайеров в вагоне спросил — они их видели? Парня с бабой? По настоящему спроси, перо к глотке, и порежь слегка, чтобы кровь увидели. Тогда махом расколются! — скомандовал второй.
Этот голос я узнал мгновенно.
— Уходить надо! — попросил первый. — С переезда уже всяко ментам отзвонились.
— Че ты ссышь, как потерпевший? Успеем, — решил Бес. — Никуда от нас не денутся. Уйти им отсюда некуда — голые поля…
Было слышно, как закрылись двери электрички.
— Надо по шоссе бежать! — одними губами прошептал я на ухо Маше. — Может, попутку остановим.
