его разрывалось от огорчения. — Люди ведь тоже могут обидеться. Я говорю лично о твоей ответственности. Как человека и как журналиста, у которого в руках такой мощный телевизионный рупор…
Каждый час, отправляя очередного «парламентера» дальше по начальству, Андреев буквально физически ощущал, как нарастает сопротивление программе. И это беспокоило все сильнее. Где-то там, в высших сферах накапливалась отрицательная энергия. Росла и сгущалась враждебная энергия очень быстро. В какой-то момент она достигнет такой критической массы, что эту политическую грозу не удержат никакие препоны. Она прорвется и похоронит программу. Как минимум нынешний выпуск, обещавший стать особенно убойным.
К вечеру четверга Стас понял, что забросил работу над выпуском «Новостей», а только напряжено ждет новых злобно-предупредительных звонков. Сидит и гадает — состоится ли программа или ее тормознут в последний момент? К тому же Стас понимал, что главный удар сейчас держит не он, а Марк Иосифович Даянов, которого убеждают уже не клерки, а первые лица. Управляющие мощными финансовыми потоками, обладающими той самой недоброй энергией, способной смести телекомпанию из эфира. В какой-то момент Стас не выдержал и набрал номер Даянова. Тот попросил перезвонить через пятнадцать минут. Потом еще через пятнадцать. Наконец, когда нервы Стаса были уже на пределе, Даянов позвонил ему сам.
— Марк, ты уверен, что программа состоится, сможет выйти в эфир? — напрямую спросил Стас. — Если все обломится в последний момент — мы уже ничего не успеем сделать на замену.
— Давай просто готовить то, что планируем. Вот ты сделал ролик-анонс программы?.. Нет! А почему? Теперь уже нам нет смысла таиться, все и так знают, что мы готовим. Значит надо постараться собрать у телевизора максимальную аудиторию. Давай играть по крупному!
Разговор с президентом успокоил Стаса почти на сутки. Но не прошло и часа, после выхода в эфир ролика, анонсирующего программу, как поступил звонок, от которого захотелось впасть в отчаяние. Звонила председатель облизбиркома. Всего-навсего пожилая женщина, юрист, жизненное кредо которой было безропотно и четко выполнять все, что ей велят сверху. Председатель избиркома была не просто полностью подконтрольна губернатору, но раболепно восхищена властью, перечить которой для нее казалось святотатством.
Чуть дребезжащим голоском эта самая Варвара Максимовна объяснила Стасу, что программа «Скандал», которую анонсирует «Орион», является «контрагитацией». Избиратели не любят богатых, и программа ударит по кандидатам, честно указавшим свои доходы. За такое нарушение избирательного законодательства телекомпании вынесут официальное предупреждение от министерства печати и телекоммуникаций — то, чего панически боятся все телевизионщики в стране. Повторное предупреждение означает автоматический отзыв лицензии и прекращение вещания.
Эта угроза была способна угробить программу, сильнее всех прочих «крутых» наездов. Андреев вдруг почувствовал, как надоели ему сами стены редакции, все эти заваленные бумагами столы, компьютеры, мельтешащие кадрами экраны в монтажной аппаратной, непрерывно звонящие телефоны. Напряжение сменилось апатией. А обычные мелкие препирательства журналистов, казалось, способны были довести Стаса до бешенства.
— Игорь! Ну, сколько еще терпеть твои интернет-гадости на стенах? Не знаю уже, куда от них прятаться, — как раз возмущалась Элечка, указывая на очередной заголовок, который Игорь пристраивал на стенку: «Девушка укусила автоинспектора и теперь наказана».
— Сеть, это новая реальность. Что вам, Эльвира Михайловна, не просто понять, в силу возрастных причин, — возразил парень, который, несмотря на обычную невозмутимость, тоже при случае не лез за словом в карман. — Плюс новый уровень свободы в общении…
— Это ты про всякие ЖЖ говоришь? — не унималась Элечка. — Чтобы вести свой блог, требуются силы и свободное время. Тут снимаешь за день по два-три сюжета, и к ребенку домой возвращаешься уже ночью. Это развлечение для сынков богатеньких папочек, которые от безделья изнывают. Потому читать их скучно, аж с души воротит.
— Интернет-дневники ведут и очень занятые люди, — возразил Игорь. — Хотите прикол? Один крутой хакер недавно прислал мне адрес такого ЖЖ, клянется, что его тайком ведет какой-то «супербизон» из Кремля. Он пытался отследить адрес, но не смог пробить защиту. Если уж он не смог вломиться, точно никто не сможет, — с уважением оценил Игорь. — Я, кстати, верю. Говорят, среди шишек в Кремле, сейчас попадаются и современные деятели.
— Ну и чей это адрес? Президента, что ли?
— Не знаю. Похоже, кто-то очень непростой, — признался Игорь. — Ник у него забавный — koldun…
— А мы сейчас зайдем и посмотрим… — пригрозила Элечка. — Вдруг это замглавы президентской администрации? Он мужчина молодой и привлекательный, я бы вступила с таким в тайную переписку…
— Вам что, в рабочее время делать нечего? — одернул сотрудников Стас.
Он ждал ответа Даянова на угрозу избиркома вынести предупреждение каналу. Марк медлил. Андреев сидел, как на иголках. Его злило, что кто-то в редакции еще умудряется развлекаться в такой момент.
— Ну, вот смотрите. Зашла я на ЖЖ вашего «колдуна», и что же мы тут видим?.. — игнорируя замечание шеф-редактора, объявила Элечка. — Человек рассуждает о погоде. Вот, пожалуйста: «опять все небо затянуто облаками, такая тоска». Никаких тебе глобальных планов про удвоение ВВП или вступление в ВТО…
— А вы комментарии посмотрите, — посоветовал Игорь. — Один очень любопытный. Вот этот: «А ты прикажи разогнать облака. Пары эскадрилий вполне хватит. Пусть летуны потренируются перед 9 мая». Они у себя в Кремле, наверное, так прикалываются?..
— Такое кто угодно написать может, — продолжала вредничать главная красавица редакции.
— Прикинь, написать этому кремлевскому колдуну — заложить нашего «деда», что, дескать, совсем проворовался. А через неделю, раз — и сняли… — усмехнулся оператор Валера. — Если бы все было так просто.
Андреев отвернулся. Он бессилен перед хорошим настроением, царящим в коллективе редакции. Пусть так и остается. Людям легче работать, не осознавая угрозы закрытия канала.
Как только вынесут первое предупреждение — канал окажется «на крючке». В условиях войны с губернатором, там все силы бросят, чтобы найти вторую зацепку для отзыва лицензии. Надавят, где надо. Закрытие «Ориона» станет делом времени. И как только это произойдет — частоту, на которой вещает телеканал, выставят на конкурс в Москве. А там за возможность расширить свое вещание, вцепятся федеральные телеканалы. Победить на конкурсе их деньги и их связи в верхах — отсюда, из провинции — невозможно.
Когда его мобильник, наконец, просигналил звонком от президента телекомпании, Андреев ждал команду, что программа отменена.
— Делаем программу, как задумали, — скомандовал Марк.
Стас решил, что ослышался.
— Посовещался с юристами: даже если нам вынесут предупреждение — можем оспаривать это, подавать апелляции. Пока идут судебные разбирательства — мы остаемся держателями лицензии. До выборов они нас закрыть не успеют по любому, — продолжал Марк. — Значит, у нас начинается игра «пан или пропал»: единственная возможность — победить на выборах, иначе они нас после выборов закроют… Мы играем на опережение!
Стас не сразу поверил, что Даянов сказал — программу надо выпускать. Но уже в следующую секунду его охватил прилив гордости: он работает на потрясающем канале, способном решиться на невероятно дерзкие вещи!
Но гордость продлилась недолго.
— Вот еще что, — продолжал инструктировать по телефону президент телекомпании. — Ты, пожалуйста, не педалируй тему о доходах и имуществе людей в избирательном списке «Партии социальной справедливости», где Роман Семеныч Толмачев, и другие наши союзники.
— Теперь они у нас навсегда «белые-пушистые»? — возразил Стас. — Что мы им с потрохами продались?!
— Что значит продались? Сейчас вся область разделилась на два фронта. Свои и чужие. Криминала в
