тоже заметив Андреева.
— Что тут произошло? — спросил Стас.
— Он бутылкой ударил по своему компьютеру, — всхлипывая, доложила Ксения, режиссер монтажа. — Монитор разбил и сам порезался. Такой хороший монитор был, семнадцать дюймов… Надо у него из зарплаты за это вычесть, — нервная Ксюха от тяжелого зрелища сама уже была на слезах и готова впасть в истерику.
— Пьяный он, — пояснил Валера. — С утра такой пришел. А пить-то не умеет… Порезался, на улицу выбежал. Мы вернули, чтобы кровь остановить.
Сам Игорь, казалось, совершенно не чувствовал тяжести совершенного им проступка. На пьянство в редакции всегда смотрели снисходительно, особенно вечерами после эфира. Но порча телевизионного имущества здесь считалась тяжким грехом. И не только жестко наказывалась начальством, но и осуждалась внутри коллектива. Сейчас молодому репортеру было плевать на любые неписаные правила. В его мутном взгляде читался вызов. И этот взгляд был направлен на Стаса Андреева.
— Напраслину возводят на нашего Станислава Дмитриевича! — с истеричной хрипотцой разлепил губы Игорь, стискивая окровавленный рукав. — Пишут, что он пидарас! Неправда — он по молодым девочкам прикалывается, — пьяному показалось смешно, и он расхохотался под гробовое молчание окружающих.
Новостийщики были в шоке еще и потому, что виновником оказался Игорь — всегда спокойный и уравновешенный. Здесь регулярно истерицировали режиссер Ксения или красавица Элечка, или пьяница Малышев заявлялся стрельнуть мелочь у бывших коллег. Но срыв образцового молодого сотрудника для всех выглядел дико.
«Откуда-то узнал про нас с Настей. Первый раз услышал», — понял Андреев.
— Что столпились?! — начала разгонять любопытствующих Светка. — Работать кто будет? Выпуск «Новостей» сегодня никто не отменял!
Она принесла мокрую чистую тряпку и начала осторожно осматривать травмированную руку Игоря. «Орионщики» один за другим вышли из монтажной аппаратной.
— «Скорую» вызвали? — спросил Стас.
— Я-то верил! Первый раз в жизни кому-то по настоящему верил, — произнес Игорь неожиданно протрезвевшим тоном и, глядя прямо в глаза Андрееву. — Господи, какой дурак! Нашел, кому верить! — горько и неожиданно спокойно усмехнулся он.
Иванкова, возившаяся с пораненной рукой, оглянулась на Стаса и одними глазами показала ему что-то типа «я ведь тебя предупреждала». Но вслух сказала совсем другое.
— Вроде не глубокий порез. Кровь остановилась. Валеру мобилизую. Надо его в больницу отвезти, швы наложить. Оттуда — домой. Пусть проспится.
Когда Светка вышла искать оператора, а Стас и Игорь остались с глазу на глаз, молодой человек как- то сник, словно силы и алкогольное возбуждение разом оставили его. Но все-таки еще раз он поднял взгляд, чтобы сказать:
— Меня предупреждали, что на телевидении все через постель делается, а я не верил. Еще радовался, что у нас на «Орионе» все не так, — и он отвернулся. — Конечно, молодой девчонке трудно устоять перед соблазном, когда руководитель предлагает, хочешь на экран — извольте в койку?..
— Постой, Игорь! — опешил Андреев. — Не было такого.
— Да ладно, — и парень брезгливо отвернулся.
Стас растерялся, не зная, что можно сказать. Видимо, внезапную боль Игорь пытался погасить, приняв на веру оправдание, которое соврала ему любимая изменщица.
Валера повел ослабевшего Игоря на выход, поддерживая за плечи.
— Ты, приди в себя, — напутствовал Андреев. — Все не так, как ты думаешь. Надо обязательно поговорить. Только не сегодня.
Парень даже не обернулся на его слова.
В корреспондентском зале Андреев обнаружил красноречивые следы ЧП. Над столом Игоря, его любимые цитаты из Интернета были сорваны и болтались вкривь и вкось. По мертвому монитору компьютера во все стороны разбегались трещины. Стол был засыпан осколками бутылки, которую Игорь прикончил, не отходя от своего рабочего места.
— Наверное, в Интернете на форумах что-то про вас откопал, — вполголоса предположила Светка, стоя рядом со Стасом.
— Как не вовремя, — пожалел Андреев.
Он не испытывал ни стыда, ни сожаления. Он и свою-то ношу сейчас выдерживал с трудом. Просто еще одной проблемы избежать не удалось. Где-то на окраинах души даже мелькнула подленькая надежда — пусть у Игоря с Настей теперь все станет не так, как прежде. Мелкое злорадство тоже не вызвало стыда. Ему самому это счастья не принесет. Станет только хуже.
Всю неделю травля продолжалась. «Сливной» сайт «skandal-gorod.ru» не оставлял в покое Станислава Андреева. Продолжение «сливов» в Интернете было предсказуемо, но к тому, что на провокационный звонок в студию откликнутся даже некоторые официальные газеты, Андреев оказался не готов. Издания, взявшиеся на этих выборах за роль «цепных псов обладминистрации» ничего не написали о сути программы, а делали акцент на скандальном звонке в студию. Тональность этих публикаций была, конечно, не такой «отмороженной», как на «skandal-gorod.ru», но, по сути, они были тем же дерьмом. Политкорректно оговариваясь, что скандальные подробности личной жизни известного журналиста — это его личное дело, такие публикации, непременно «мазнув» Стаса, переходили на рассуждения о морали и ответственности журналистов, несущих людям слово правды.
В приемной «Орион-медиа» Андрееву пришлось ждать. Марк Даянов назначил совещание по итогам внутреннего расследования. Но задерживал начало, совещаясь с финансовыми и рекламными службами. Стас ждал в приемной, когда дверь президентского кабинета открылась, и оттуда появилась главный бухгалтер телекомпании — шарообразная женщина средних лет, с характером, на редкость доброжелательным для своей сложной и нервической профессии. Впрочем, последние месяцы, лицо ее настолько часто выражало лихорадочную озабоченность, что и характер вряд ли сохранился в неприкосновенности.
Андреев сразу же выскочил в коридор, вслед за бухгалтером, чтобы, пользуясь удобным случаем осведомиться о зарплате для «Новостей». Полноватое лицо главбуха выражало грусть на грани отчаяния:
— Не знаю я, Стасик, что будет с зарплатой, — только покачала она головой в ответ. И, сделав ему знак наклониться поближе, шепотом одними губами призналась: — Наш генеральный спонсор сегодня контракт разорвал. Двадцать процентов доходов канала — как корова языком слизнула. Не представляю, как Марк это сможет компенсировать…
— Это железная дорога от нас отказалась? — ахнул Стас.
— Железная дорога, — кивнула бухгалтер. — Без объяснения причин. Пять лет сотрудничали ко всеобщему удовольствию — теперь все. Рекламному отделу такой контракт уже не найти.
— А все сплетничают, что у нас деньги московских олигархов, — посетовал Стас.
— Да мы эти деньги московские, считай, что и не видим, — сгоряча проговорилась главбух.
Стас понял, что в слухах, была доля правды.
— Последние два месяца прихода денег от рекламы почти нет. Все практически в долг делаем, — зашептала главбух. — Совсем нас замотали проверками. То налоговая, то аудит, то ревизия. С утра до ночи кто-то посторонний толчется в бухгалтерии. Работа практически парализована.
Поделившись наболевшим, главбух удалилась по коридору. А Стас поспешил на совещание.
Там уже обсуждался самый грязный материал про него — интервью, которое дал антисемитской газетенке националистов известный депутат Михаил Пантелеевич Попов. Отвечая на вопросы полусумасшедшего главного редактора этого «боевого листка», депутат клеймил «Еврейский «Скандал», повторяя про «голубые ухватки ведущих». Злоба буквально капала со страниц фашиствующей газетки. Но именно этот пасквиль, как ни странно, меньше всего ранил Андреева.
— Вот дешевка! — ухмыльнулся Стас, выслушав, что про него нагородил Пантелеевич. — Придурок, с гирей в шкафу…
